Она только с каким-то затаенным страхом думала, что ни за что не смогла бы действовать так быстро и уверенно, как реаниматологи, и втайне, подспудно снова радовалась, что она всего лишь студентка, и не несёт ни за кого никакой ответственности. И эта мысль чем-то глубоко уязвляла её.

Через пять минут всё было кончено. Реаниматологи расходились по одному, оставляя безжизненное тело лежать на кровати.

– Снимите ему ЭКГ, - услышала Маша и заставила себя встрепенуться.

– Можно я? – с преувеличенной бодростью вызвалась она.

Медсестра с многопроводным, похожим на спрута, прибором, подошла к койке.

– В другой раз, здесь надо точно сделать, - хмуро отозвалась она.

Маша покраснела как от пощечины, но осталась стоять рядом, наблюдая за тем, как медсестра подсоединяет провода к покинутому телу. Она подошла ближе и вгляделась в его желтое большое лицо.

Казалось, что ничего не поменялось. Как и час назад, мужчина лежал, не подавая признаков жизни. «Умер, не приходя в сознание». Так, кажется, это называют?

Тело зловеще содрогалось от работы аппарата искусственного дыхания. Его легкие механически раздувались, наполняясь воздухом, и складывались, грудная клетка поднималась и опадала.

Маша смотрела в лицо первого в её жизни мёртвого человека, и не могла отделаться от мысли, что, когда запищали мониторы, она застыла, как вкопанная, вместо того, чтобы делать хоть что-нибудь. Она была почти уверена, что все видели её растерянность, и теперь не смела поднять глаза, боялась убедиться в этом.

– Он умер? – спросила Юлька, неслышно подходя и становясь рядом.

– Да…

– Я уж думала, что не найду никого, когда все замигало…

Маша вспыхнула, и отвернулась.

– Ну и как тебе здесь? – спросила она почти враждебно. – Нравится?

– Да, понравилось, - беспечно ответила Юлька. – Я бы, наверное, пошла сюда, если бы взяли. А ты?

Маша вздернула подбородок.

– А ты как думаешь?! – презрительно сказала она.