Я не говорю ничего. Не смеюсь. Не плачу. Не вылетаю из класса, чтобы пожаловаться директору. Я рычу – сосредоточенно и злобно. И – делаю шаг вперёд.
Они раздражают меня, эти без конца липнущие ко мне по тому или иному поводу люди. Выпендриться, показать, какой ты крутой…
О, да, это важно, несомненно.
Девица, одна из этих, толкает меня плечом так, что книги сыплются у меня из рук на пол, взмахивая страницами. Падают, а я, даже не посмотрев на красавицу, опускаюсь на колени, чтобы их поднять.
Непростительно.
Бесит.
Если я открою рот – я себя вами запачкаю.
Мерзко.
Собираю книги до тех пор, пока на мою руку не наступает изящный сапожок с ребристой подошвой; давит. Не больно, но и не приятно тоже.
Поднимаю голову.
Хрипло.
Дурно.
Уйди.
Девица кривит в ухмылке изящно подкрашенные блеском губы, смотрит сверху вниз выжидающе.
Я скидываю её ногу; брезгливо вытираю руку, как после таракана.
Встаю.
Ошибка номер один.
Она смеётся мне в лицо.
Ошибка номер два.
Она смахивает у меня с лица новенькие очки в красивой и неброской голубой оправе.
Ошибка номер три.
Всё тот же сапожок наступает на них. Стёкла трещат.
Я не говорю ничего. Не смеюсь. Не плачу.
Не вылетаю из класса, чтобы пожаловаться директору.
Я рычу – сосредоточенно и злобно. И – делаю шаг вперёд.
– Ты разбила ей нос, – отчитывает меня директриса устало. – Зачем? Она же только перешла в ваш класс, почему ты уже с ней столкнулась?
Я не отвечаю. Вслух. Тысячи ответов – и они у меня в голове.
– Ты ненавидишь всех? – грустно спрашивает классная руководительница потом. Она видит, конечно, не может не заметить, что у неё под носом творится.
Я нежно провожу рукой по переплёту.
– Я люблю, – говорю с мечтательной улыбкой. – Но только книги.
Они лишены бессмысленности.
Книжные дети берутся за руки
Мысленно.
Не всерьёз.
Книжные дети сгорают от скуки,
Не вырываясь из грёз.
Ждут дуновенья волшебного ветра,
Верят в свою звезду
И в свою честь называют планеты,
Пишут на стёклах: «жду,
Верю, надеюсь, не может быть серым
Этот красивый мир».
Книжные дети теряются в вере.
В сотне пустых квартир
Свет выключают, и смотрят на тени,
Ждут, когда сон придёт.
Им очень нравится мир сновидений,
Небо, огонь и лёд.
Книжные дети чужды и нелепы,
Сами себе – друзья.
Книжные дети мечтают о небе,
О том, что они – в князья
Из грязи обычной и буднично-скучной,
Из будней – в прекрасный мир.
Там им, конечно, в сотни раз лучше
Будет.
Под звуки лир
Книжные дети так ждут своей сказки,
Веря, что пару лет…
Книжные дети, наденьте же маски.
В реальности чуда нет.