— Я собираюсь прочесть твое будущее.

С необычайной точностью поведал он мне о моем прошлом и о том, чем я был занят в настоящее время, после чего сделал несколько предсказаний насчет будущего. Закончив, он поставил мою чашку на стол. Меня разбирало любопытство: что было в ней такого, что позволило ему так подробно рассказать обо мне? Я встал, чтобы взять ее, однако Туарег произнес:

— Не нужно тянуться за чашкой. Она сама придет к тебе, если пожелаешь, ведь ты такой хороший мальчуган.

— Он и правда хороший мальчик, — добавил Мастер, наполнив мое сердце гордостью.

Но прежде, чем я успел поблагодарить его, чашка поднялась в воздух, а затем опустилась мне на колени. Я взглянул на Туарега в немом изумлении.

— Мы называем это Тай Аль-Ард, — пояснил тот. — Что значит «Сложение Земли».

Это название я слышал впервые, а потому промолчал.

— Можешь взять свою чашку, — продолжил Туарег. — Что ты хотел с ней сделать?

— Я просто хотел посмотреть, что вы там увидели такого, когда рассказывали мне о моем прошлом и будущем, — пояснил я и с любопытством заглянул внутрь. Но там не было ничего, кроме кофейной гущи и слипшейся сахарной массы.

— Здесь только остатки кофе! — трудно передать, как я был разочарован.

— Взгляни еще раз, — посоветовал Туарег.

Я взглянул. Чашка вдруг стала очень тяжелой, и мне пришлось поставить ее на колени. Кофейная гуща в ней начала двигаться и сгибаться, как какое-то живое существо. Зрелище буквально зачаровало меня, но вот только что оно значило?

— А можно взять ее домой и показать маме? — спросил я.

Чашка вновь поднялась в воздух и вернулась на стол. Очевидно, она не желала идти вместе со мной.

— Это твой первый урок, — произнес Мастер.

Я понятия не имел, что он имеет в виду. Тут эти двое заговорили на языке, которого я раньше никогда не слышал. Затем Мастер поднялся и сказал, что нам пора идти. Туарег самым сердечным образом попрощался со мной, однако я заметил, что он снова не встал.

Уже на улице я спросил у Мастера:

— Почему он ни разу не поднялся? Это так необычно, тем более что в остальном он очень вежлив и любезен.

— Он сидит так уже тридцать лет, Жермен.

— Он что, никогда не выходит из комнаты? — спросил я, не в силах поверить услышанному.

— Он покидает комнату, когда отправляется вести занятия в одну очень необычную школу, которую мы называем Махад. Он просто телепортирует себя.

— Этот человек может летать по воздуху? Правда?

— Он может делать много необычных вещей. Но вот чего он не может, так это ходить.

— А что с ним случилось, Мастер?

— Много лет назад, в результате несчастного случая, он оказался парализован. Тогда особая группа людей предложила ему на выбор две возможности: он мог сохранить тело и вернуть себе способность ходить или же мог потерять тело и обрести знание. Он предпочел знание, после чего эти люди посвятили его в тайный орден, состоящий из великих ученых.

— А кто они такие, Мастер?

— Это улемы, Жермен; и он теперь тоже улем. Улемы — это учителя, которым доступны особые тайные знания.

— Но он больше не может ходить?

— Его тело было разрезано пополам. Нижней части у него вообще нет.

— Нет нижней части тела? Так он что, только половина человека?

— Да, Жермен, только половина. Вот почему он не может встать, чтобы поприветствовать гостя.

— А как же он живет? Как ест?

— Ему не нужна еда. Пожалуй, он мог бы принимать пищу, если бы захотел, но зачем?

— Но он же пил кофе! Стало быть, в туалет он все-таки ходит?

— Нет, Жермен, — рассмеялся Мастер. — Он не пользуется туалетом. Все, что он выпивает, просто испаряется из его тела. Тот, кто владеет Тай Аль-Ард, не нуждается в физическом присутствии. Для него это больше не имеет никакого значения.

Я шагал, погрузившись в глубокие размышления.

— Мастер, — произнес я наконец, — вы сказали, это был первый мой урок. Вы, наверное, имели в виду Тай Аль-Ард. Но на самом деле не это стало для меня первым уроком.

Мастер внимательно взглянул на меня.

— Так что же было твоим первым уроком? — спросил он.

— Бумажная птица, которую вы сделали в Бенаресе. Та, что превратилась в настоящую и полетела к бумажной розе — которая тоже стала живым цветком и приросла к розовому кусту.

— Вот оно что, — произнес Мастер. — Стало быть, ты понял, о чем идет речь.

— Думаю, да, — ответил я.

Я не стал пояснять, что именно я понял. Уже тогда мне было ясно, что объяснить это попросту невозможно. Но слова были ни к чему. Для меня было очевидно (и Мастер это знал), что мой наставник — тоже улем. Я понимал, что он оказывает мне невероятную честь, согласившись стать моим другом и учителем. Почему он выбрал именно меня? Я понятия не имел, чем заслужил такое счастье. Мне было всего двенадцать лет; я не знал, с чего все началось и чем когда-нибудь закончится, и только в одном не было никаких сомнений: я — самый счастливый мальчик на свете.