Хотя Несс и испытывал перед Конкордансом благоговейный ужас, что заставляло его спрятать обе головы между передними ногами, он не мог не подметить иронию. Сам страх, что грозил загнать его в неподвижность, при этом в конце концов давал ему небывалую надежду на встречу с предметом своей привязанности.

В скалистые утесы, окружавшие залив Грит-Норт, били волны. Соленые брызги поднимались высоко в воздух. Между гребнями волн колебалась фосфоресцирующая пена и массой пузырьков оседала среди каменистой осыпи. И только на скалистых высотах, раскинувшихся у края залива, можно было ощутить, какая стена воды обрушивается из его устья. Яркая, синевато-коричневая, местами чисто белая планета, источник этой мощной приливной волны, висела в вышине, в прозрачном ночном небе, затмевая свет звезд. Одинокая лента орбитальных солнц, окружавших ПЗ-3, приобретала удвоенную яркость благодаря отражениям от поверхности экваториального океана.

– Здорово.
– Омар еще несколько раз открыл и закрыл рот, будто пытаясь что-то сказать, но он так и не смог найти ни единого более походящего слова.
– Здорово, - повторил он.

Присутствие пяти спутников-планет означало ежедневное повторение десяти приливов, и нигде больше на ПЗ-4 приливные волны не были так высоки, как в этом дальнем фиорде. Кирстен благоговела и трепетала от страха, когда впервые попала сюда. И целыми днями не могла двинуться с места. Вспоминая об этом, она рассмеялась.

– Так это ничего, парни, что я пораньше вытащила вас из спальных мешков?

– Было бы неправильно забраться так далеко и не увидеть все это.
– Эрик выдержал эффектную паузу.
– Что касается нашего присутствия здесь вообще…

– Ты, должно быть, шутишь, Эрик, - сказал Омар.
– Все мы выросли в городах. Леса, через которые мы пробирались пешком, и этот неровный, грубый берег - та же экзотика, что мы обнаружили на Ледяной луне, зато эту мы исследуем «лично». Неужто ты не можешь оценить такой захватывающий вид?

Эрик вытер тыльной стороной ладони соленые брызги со лба.

– Ты прав. Я шучу. Очень хорошая мысль, Кирстен, вытащить нас сюда… пусть даже это самый глухой уголок Аркадии.

Ночь была холодной. Прежде чем ответить, ей пришлось включить обогрев своего комбинезона.

– Ведь мы и родной планеты толком не видели, разве не так?
– Она дала им время подумать над этим, когда очередная гигантская волна с нарастающим грохотом врезалась в скалы.
– По правде говоря, даже родного континента…

– Аркадии более чем достаточно. Если бы это целиком был наш мир… - начал Эрик.

Омар перебил:

– Мы знаем, Эрик. Единственный изолированный континент, переданный в пользование существам, спасенным с корабля наших предков. Остальная часть ПЗ-4 используется для выращивания урожаев, предназначенных гражданам. Кирстен, прости мою несдержанность, но я думаю, что цель этой загородной прогулки нечто большее, чем любование красивым видом. Что на самом деле здесь особенно важно?

«Если говорить уж совсем по существу, - подумала она, - то гораздо важнее, чего здесь нет: никакого присутствия граждан». От ближайшего трансферного диска сюда потребовалось бы полдня идти через густой лес. Даже Несс не отважился бы приблизиться к этому опасному обрыву с его скользкими от морских волн скалами.

– Уединение - вот что здесь главное. Уединенное место, где можно обсудить мои сомнения.

Омар прислонился к ближайшему валуну.

– Ты хочешь сказать, что файлы, содержащие раннюю историю Аркадии, спрятаны на борту «Исследователя»?

– Я тоже от этого обалдел.
– Свет ПЗ-3 придавал лицу Эрика голубоватый оттенок.
– С тех пор у меня было время поразмыслить. Может быть, я излишне тревожусь.

Подразумевалось, что излишне тревожится она.

– Нас обманывали. И мне это не нравится.

– Как я понимаю, информацию от нас просто скрывали, - сказал Эрик.
– И, как минимум, обманывали нас по поводу того, что такая информация вообще существует. Но, может быть, граждане обманывали нас и в чем-то более существенном? У нас нет оснований верить всему вот таким образом.

– Зачем скрывать от нас нашу историю?

– Чтобы защитить нас, - сказал Эрик.
– Может быть, наши предки совершили что-то позорное, и граждане желают уберечь нас от подобной информации.

Что позорное? Голова у нее кружилась.

– Или, возможно, сами граждане совершили что-то позорное по отношению к нашим предкам и хотят сохранить это в тайне от нас?

Затянувшееся неловкое молчание нарушил Омар.

– В любом случае, Конкорданс знает о нашем прошлом кое-что, чего не знаем мы. И это очень большой объем данных. Они скрывают очень многое.
– Он встал и подошел ближе к обрыву, посмотреть на поднимающийся прилив.
– Мы не первые резерванты, кто находит такое несоответствие.

Она вспомнила, что Омар тоже знал про сенсор, тайно установленный на мостике «Исследователя».