— В своих юмористических номерах он высмеивал политиков? — уточнил Дронго.

— Нет! Он был далекий от политики человек. Наш местный «Бенни Хилл» — так его называли в газетах. Он смеялся над актерами, над режиссерами, над писателями. Но он был достаточно умным человеком и понимал, как опасно смеяться над политиками или государственными служащими. Да и потом, на государственном канале подобное было бы невозможно… — Анвер криво усмехнулся, и сидевший напротив Фикрет подобострастно закивал головой.

— Сколько ему было лет? — спросил Дронго.

— Тридцать четыре. Нет, тридцать шесть. Он был на одиннадцать лет младше меня. Я помню, когда он родился. Какое горе для его несчастной матери… — Анвер наконец вспомнил о том, что убитый был его близким родственником.

— Супруга вашего брата сейчас находится в доме вашей тети, — заметил Дронго. — А ваша жена не хочет туда пройти?

У Анвера дернулось лицо, словно его ударили. Он покачал головой от возмущения — гость, видимо, задал явно бестактный вопрос.

— Нет, не хочет! — нервно ответил он. — У нас двое маленьких детей, и мне совсем не нужно, чтобы они потом бились в истерике. Достаточно и того, что они знают про убийство своего двоюродного дяди. Жена должна их успокоить, а уж потом думать о других.

— Это ваш второй брак?

— Да, — нехотя подтвердил Анвер, — но я развелся с первой женой много лет назад.

В комнату вошла кухарка, принесла чай и сладости, расставила все на столе.

— Мина-ханум работает у нас много лет, — кивнул на вышедшую женщину Анвер, — я ей вполне доверяю. Она помогает моей супруге по хозяйству.

— Мы остановились на вашем разводе, — осторожно напомнил Дронго.

— Какое это имеет отношение к сегодняшнему убийству? — вспылил хозяин дома. — При чем тут моя первая жена? Когда я женился, Парвизу было только одиннадцать лет, он был совсем мальчик.

— Мне важно знать общую обстановку в вашей семье, чтобы сделать нужные выводы об убийстве вашего двоюродного брата, — возразил Дронго, — иначе мне будет трудно все понять. Не забывайте, пожалуйста, что я могу обо всем узнать у вашего младшего брата. Или у наших общих родственников.

— При чем тут родственники? — нахмурился Анвер. — Я ничего не скрываю. Глупый я был, и глупо все получилось. Молодой был, никого не хотел слушать. Сначала решил жениться в двадцать лет. Нельзя было так торопиться. Но я никого не слушал. Хотел жениться на своей однокурснице. Правда, родители уговорили немного подождать, чтобы я не торопился. Два года ждал, а потом мы все-таки поженились. Мне тогда двадцать два года было. Мои родители были против нашего брака. Она была дочерью обычной медсестры, отца у нее не было. Но я видел только красивую женщину и никого не хотел слушать. Как обычно бывает, считаешь себя умнее всех остальных. Мы прожили несколько лет, у нас родился мальчик. Но потом оказалось, что мы с моей первой женой совсем разные люди. У нас были разные интересы, разные взгляды, в общем, я понял, что мы не сможем жить нормально. И через четыре года мы развелись. Представляете, какой позор?

В нашей семье никто до меня не разводился. У моего отца был сердечный приступ.

Самедов тяжело вздохнул. Его больше волновал сам факт подобного безобразия, ставшего известным всему роду, чем собственная разбитая жизнь с женщиной, которая решилась на развод.

— В двадцать семь лет я развелся. А потом еще несколько лет даже не думал о женитьбе. К этому времени Рагим женился, у них родилась дочь. Мне было уже тридцать пять, когда отец решил, что я должен жениться во второй раз. Тогда мы посватались к нашим соседям по дому. У них была дочь, учившаяся на филологическом факультете университета. На третьем курсе. И мы поженились. Вот, теперь уже двенадцать лет женаты, и у меня двое сыновей. — Анвер развел руками, словно показывая на свой дом и окружающую обстановку.

— Я хочу вас спросить о… — начал Дронго, но в этот момент в гостиную вошла молодая красивая женщина. У нее были темные густые волосы, круглое светлое лицо, сросшиеся брови, небольшой рот, полные щеки. Она словно сошла с миниатюры восточного средневекового художника. Такую женщину вполне могли назвать Гюзель, что означало «красивая». Она была в светлом платье с накладными карманами. Очевидно, в такой одежде она ходила на даче. Войдя в гостиную, она недовольно посмотрела на мужа и гостей.

— Что случилось? — строго спросила она. — Что делают эти люди в нашем доме?

Анвер встал и, указывая на гостей, сказал недовольно:

— Они хотят со мной поговорить. Им нужно узнать некоторые подробности. Они расследуют убийство Парвиза. А этот человек — наш новый родственник, мы с тобой видели его на свадьбе два дня назад. — И он указал на Дронго.

Она смерила сыщика недовольным взглядом. Очевидно, он не произвел на нее должного впечатления. Или она была не в настроении.

— Уже поздно, — произнесла она сухо, — я думала, что наши гости сегодня вечером не станут никого тревожить.