– Ирония судьбы, демон.
– Горькая усмешка искривила губы, искусанные, саднящие, опухшие.
– Помимо годовщины смерти Эрдэна, сегодня еще и годовщина нашей с ним свадьбы. Помнишь, как ты пришел в наш город?
– развернувшись, я встретилась взглядом с лениво развалившимся демоном. Расслабленность его, впрочем, была обманчивой - опасный прищур этих глаз не сулил мне ничего хорошего.
– Как твои воины разрушали вековые строения, убивали жителей, как все вокруг сжигалось без разбора, как меня перекинул ты через плечо, как бросившегося с мечом арвийца... убил! Не глядя, не оборачиваясь, отрубил...

– Не провоцируй меня, Ариадна.

Воздух в легких резко кончился. Но, вдохнув поглубже, я продолжала:

– Сегодня... мне просто нужно было не видеть тебя хотя бы один день. Я просила вчера, демон, я молила...

– Договоришься, - рявкнул зверь, и я вздрогнула.

Надо было остановиться. Надо было совладать с истерикой. Но слезы уже брызнули из глаз, безудержный плач сотряс тело.

– Я ненавижу тебя! Как же сильно я тебя ненавижу! Демон, пожалуйста, я не могу так существовать, я...

Властный, злой, жестокий, болезненный поцелуй заглушил дальнейшую речь. Сорочка, только что им заботливо высушенная, была разорвана, мои запястья перехвачены и крепко прижаты к изголовью кровати.

Мученический стон и упрямо сведенные ноги вызвали у монстра взбешенный рык и, силой разведя их, он резко вклинился в неготовое, всеми силами сопротивляющееся тело.

Слезы текли нескончаемым потоком, крики сминались ненасытными губами, грубые толчки причиняли только боль и боль...

{-Успокойся, Ари, - шепнул Эрдэн, ласково проведя по моей щеке, - ты же мне доверяешь?

Наша первая брачная ночь проходила в самой что ни на есть романтичной обстановке. С красными атласными простынями, ароматом рассыпанных повсюду лепестков бордовых роз, под подрагивающим светом дюжин ароматизированных свечей и ощущением полной безопасности. Медовый месяц мы собирались провести в небольшом домике у самого берега океана мало населяемой планеты Рукхан, где наслаждались уединенностью на многие мили вокруг.

– Да, но ведь страшно, - жалобно призналась я мужу, - и вообще. Давай наследника принесет аист, а?

Он рассмеялся. Таким бархатистым, волшебным, любимым смехом, и я, как бы сильно не нервничала, не смогла не улыбнуться в ответ.

– Сказочница моя, - тут он резко подался вперед и, замерев в положении едва касаясь моих губ, продолжил томным шепотом: - Ари, Ари, имей совесть, - я стремительно заливалась краской от этой, ну, совсем неприличной позы, - я треклятый год ждал дня свадьбы. А брачная ночь, между прочем, должна была случиться вчера, но кое-кто, - он притворно вздохнул, и от этого насмешливого укора усилилось желание... желание спастись от невыносимого стыда, - сбежал.

Я, правда, устыдилась. Но не так, чтобы преодолеть... м-м...

И он, к огромному облегчению, меня понял.

– Ладно, - Эрдэн вздохнул еще раз, только искренне грустно, давя на жалость, и отстранился.

Накатила одновременно лавина облегчения и вины перед страдающим из-за моих опасений супругом. Однако ложное самопожертвование развеялись его хитрой улыбкой и последующим:

– Придется тебя связать, - выдал задумчивое он, и, прежде, чем успела пискнуть, я оказалась распластанной в унизительной разведенной позе, удерживаемая магическими путами, безуспешно дергаясь.

– Эр-р-рдэн!
– прорычала я, с нарастающей паникой наблюдая за тем, как он... раздевается!

– М-м?
– издевательски откликнулся он, покончив с рубашкой, щеголяя соблазнительными мускулами, и перейдя на брюки.

– Не смей!
– взвизгнула, зажмуриваясь и начиная уже по-настоящему гореть румянцем.

– Не сметь что?
– обжигающий шепот пощекотал ухо, легкий прикус мочки вызвал предательские мурашки.

– Н-не смешно...
– судорожный выдох... дальнейшее потонуло в стоне.

Он покрывал поцелуями все. Начиная от губ, пометив шею, мучительной пыткой задержавшись на груди... Это было слишком распутным, ужасно стыдным, развратным наслаждением, но самое кошмарное - я не могла заставить себя остановить его, не могла удержать протяжных стонов, отнюдь не боли, не могла не плавиться от порочного пламени снизу. И когда он дошел до самого... самого, мир взорвался сумасшедшими искрами.

Когда, сгораемая от зажженной им страсти, я была освобождена от пут, не осталось страхов и возражений - в ту ночь я окончательно отдала себя в его власть. И это была лучшая ночь в моей жизни, наполненная невероятной нежностью, трепетностью, бесконечными поцелуями и совсем мимолетной болью, которую всю забрал на себя он.}