– Ксения, ты проснулась? – за дверью послышались шаги, и мама постучала в дверь. Ну всё, приехали. Сейчас она меня не просто накажет, а посадит под домашний арест до конца моей скучной и обыденной жизни. – С кем ты там разговариваешь? Открой дверь немедленно!

– Ни с кем. Это телевизор, - лихорадочно бросила я в ответ и уставилась на парня. – Давай, придурок, в шкаф, быстро! – Я толкнула Матвея в спину. Он, на удивление, среагировал мгновенно и уже через секунду находился в моей небольшой гардеробной, если, конечно, этот древний шкаф можно так назвать. Я щёлкнула по красной кнопке включения на пульте от телевизора и открыла дверь.

– Ксюша, - женщина пристально осмотрела комнату и перевела достаточно спокойный взгляд на меня. – Странно, здесь кто-то был? – Она что, ясновидящая?

– Если только моё второе «я», - протерев глаза, ответила я и широко зевнула для пущей убедительности. – Ты что-то хотела?

– У меня уже паранойя, - она покачала головой, - да, хотела, - мама опустилась на мою разобранную кровать и сложила руки на коленях. Только сейчас я заметила, что она была одета далеко не в домашнюю одежду. – Мне нужно срочно уехать в город вместе с бабушкой. Я могу тебе доверять?

– Что-то случилось? – я, мгновенно посерьезнев, села рядом и взглянула на неё широко распахнутыми глазами.

– Не совсем, - она явно не желала со мной делиться.

– Мам, ты же знаешь, что всё можешь мне рассказать. Я уже давно не маленькая девочка. Я всё пойму, - проговорила я, обнимая её за плечи. Женщина натянуто улыбнулась.

– Бабушке нужно пройти обследование, чтобы выписать новые лекарства. Старые уже, к сожалению, не помогают. Вчера у неё случился приступ, но всё обошлось, не беспокойся, - она потрепала меня по спутанным ото сна волосам. – Мы уедем буквально на пару дней. Последишь за домом?

– Конечно, - без сомнений ответила я, но внутри всё перевернулось. Я очень переживала за бабулю, у которой в том году выявили астму. Теперь она постоянно ходит с ингаляторами и принимает многочисленные таблетки.

– Я буду звонить тебе как можно чаще, - мама поднялась с кровати и запахнула серый кардиган. – Знаешь, несмотря на твою вчерашнюю выходку, я тебе доверяю, Ксюш, – она снова улыбнулась. – Спустишься нас проводить?

– Да. Только оденусь.
– Мама вышла за дверь, и я облегчённо вздохнула. Матвея она, слава Богу, не заметила, и мне не получать снова от неё по ушам. – Выходи, давай, оленина.

– Оленина? – парень вылез из шкафа, скидывая со своей головы какую-то синюю кофту, и непонимающе сложил руки на груди.

– Не суть, - отмахнулась я, снимая с себя пижамные шорты и натягивая вместо них вчерашние, джинсовые.
– Что ты так на меня смотришь? Ни разу не видел девушку в трусах? Поверь, если ты сейчас начнёшь тираду о скромности, то я отвечу сразу – я не стесняюсь. Всё, – в ответ Золотарёв заливисто рассмеялся, прикрывая рот ладонью, чтобы звук не был таким громким.

– Ты меня убиваешь, Вишня. Морально, - он снова приземлился в кресло, расставив широко ноги, как это делали все парни, и поставил локти на колени, подперев ладонями щёки.

– Сиди тихо и не высовывайся, пока я не приду, усёк?

– Какие мы грозные. Ты точно сегодня встала не с той ноги, Ксю, - задумчиво проговорил Матвей, не сводя с меня пристального взгляда и попутно одаривая меня широченной белозубой улыбкой.

– Ты нарушил мой драгоценный сон, Золотарёв, так что теперь получай по заслугам, – я подмигнула ему и вышла из комнаты.

***

Когда машина моей матери отъехала от ворот, я вернулась в дом, стягивая с себя насквозь промокшую олимпийку. Дождь на улице совершенно не прекращался, а небо было затянуто тяжёлыми, тёмно-серыми тучами, без малейших просветов летнего солнца. День не удался ещё с самого начала, что и требовалось ожидать от подобной погоды.

Я быстро поднялась по лестнице и увидела, как Матвей рассматривал мой альбом с рисунками. Я не разозлилась, но мне это немного не понравилось.

– Тебя не учили, что чужие вещи без разрешения трогать нельзя? – я слегка улыбнулась и, подойдя к нему со спины, вырвала альбом из рук. – Так-то лучше.

– Язва и вредина, - проговорил Золотарёв, смерив меня совершенно обыденным взглядом. – Кстати, красивые рисунки.

– Спасибо, - поблагодарила я, вытаскивая из шкафа махровое полотенце, и принялась вытирать волосы, которые от влажности начинали кудрявиться. Я всегда их выпрямляла, но сейчас мне этого было абсолютно не нужно. Я собрала их в небрежный пучок – мою самую любимую прическу на каждый день. – Так ты мне так и не ответил, каким образом ты пробрался в мою комнату.

– Я же сказал, через дверь.

– Какую дверь? Я её закрывала, ты не мог войти через неё, если ты, конечно, не проходишь сквозь стены, как Китти Прайд*, - я плюхнулась на кровать в ожидании более правдивого ответа с его стороны.

– Балконную дверь, - ответил Золотарёв, ожидая моей реакции. Я перевела взгляд в сторону окна и, действительно, только сейчас до меня дошло, что тут был балкон с дверью, которая была открыта круглыми сутками. Зимой к ней просто присоединяли решётку и вешали замок, а летом убирали. Феерическая конструкция, ничего не скажешь.