Внимание привлекла очевидная странность в архитектуре строения. Настолько, что я даже обошел храм по кругу. Если Франческа и обиделась на такое поведение, то не подала вида.

Форма здания отличалась от предписанного каноном классического креста. Основу представлял крытый куполом правильный восьмиугольник с расходящимися по сторонам света крыльями апсид. Приглядевшись к камню на лишенных апсид гранях, я изумленно присвистнул.

Ну и ну. И где были мои глаза раньше?

– Что вы ищете?

– Уже нашел. Это ведь древнее строение?

Она кивнула.

– Вас не удивляет, что храм настолько в стороне от города и деревень?

– Нет, – по лицу девушки было видно, что она впервые задумалась над этим фактом.

– А должно бы. Обратите внимание на форму, сеньорита. Ничего не кажется странным? И учтите, если вы скажете «нет», я буду разочарован.

В этот раз она долго и пристально всматривалась в серые стены прежде, чем ответить.

– Это не крест.

– Браво. А еще обратите внимание – местами камень чуть светлее. Готов спорить, там были проемы, которые потом заделали.

– Но что это значит?

– Рискну предположить, что храм – бывшее святилище Черной. Один из символов Хаоса Предначального – колесо с восемью спицами. Другие… Впрочем, не важно. Не будем трогать змей, пауков, зерна, ключи и прочую мутную мистику. Любопытно другое. Как правило, святилища Хаоса – просто алтарь и восемь менгиров под открытым небом, а тут такие хоромы.

Показалось, она мне не поверила.

– Отчего же его не разрушили?

– Сакральный брак Порядка и Хаоса, космологическое единство бытия… Вам бы с теологом пообщаться, он лучше расскажет. Я только знаю, что считается, будто молитва в подобном месте имеет особую силу.

Франческа неожиданно серьезно кивнула:

– Так и есть. Я почувствовала – мое моление было услышано.

– И о чем вы молились?

– О справедливости.

Мне стало весело:

– О мести, вы хотите сказать?! Оставьте мечты, Франческа. Боги не выполняют человеческих просьб. Если вам так важно отомстить, сделайте это. Хотите, я дам вам кинжал?

Она покраснела, сжала кулаки и отступила.

– Что, боитесь крови? Оставляете богам грязную работу? С чего бы они должны делать то, на что у вас не хватает духа?

Девушка выпрямилась – ни дать ни взять императрица перед грязным плебеем.

– Я молилась о справедливости, – тихо, но твердо сказала она. – Пусть боги измерят чашу вашей вины. Мне это не по силам, потому что вы правы – я слишком жажду мести.

– Рука об руку квартерианское всепрощение и разеннские страсти, как трогательно. В духе заветов от Тефиды и Гайи, – я шагнул к ней, она подалась назад. – «Любите врагов своих» – так, Франческа? Я – ваш враг, как насчет поцелуя?

Я снова сделал попытку сократить расстояние, девушка снова отступила. А потом подхватила юбки и побежала вниз по склону, туда, где щипала траву гнедая кобыла из замковой конюшни.

Я вернулся в храм.

Беглый осмотр помещения изнутри подтвердил предположения. Я готов был поспорить хоть на свой магический дар – пару столетий назад это здание пучилось щупальцами апсид по всем сторонам света.

Что же – вот и возможность проверить, насколько правы богословы в своих мутных теологических изысканиях. Если подобные места и впрямь средоточие битвы начал, в чем лично я очень сомневался.

Я надрезал руку чуть ниже локтя и начал путь посолонь с восточной апсиды.

Изваяние Гайи – величественной, полногрудой, слегка грузной. Дарующая стихия, жизнь, незыблемость и косность. Обмакнув палец в кровь, я вычертил на ее алтаре знак Ингуз. Присяга той, чьих даров я так и не смог ни понять, ни принять.

Алтарь Разящего. Меч в руке, на лице застыла гримаса ярости. Я знал его другим. На моей родине, на моей настоящей родине, не в Прайдене, принято говорить, что бог огня не столько зол, сколько любит злые шутки. В этом мы с ним схожи. Наверное, оттого он и одарил меня так щедро.

Я оставил Кано на алтаре того, кого в мыслях привык называть не Адраном, но Лофтом.

Колчан за спиной, флейта в руке, чернильница на поясе. Капризный и ветреный Афир – проводник и властитель путей. Мой дар его стихии – руна Ансуз.

Последний алтарь. Я остановился, вглядываясь в лицо статуи, изображавшей Скорбящую Заступницу. Почему ладан? От нее пахло можжевельником. Память мало что сохранила, но можжевельник я помню точно.

Можжевельник и холод. От нее всегда тянуло инеистой прохладой.