Еще байдарки тащат волоком Через болотистую гать,Еще поэтам и геологам На свете есть чего искать.Еще по незнакомой местности Через весенний бурелом Путем счастливой неизвестности Идут влюбленные вдвоем.Есть где-то реки безымянные, Цветы неведомых полян, Тропинки странные, нежданные, Ведущие в лесной туман.И, отвергая слог напыщенный, Маня под солнце из квартир, Высокой техникой насыщенный, Взрослея, не стареет мир.
Пустырь
Средь ящиков с битым стеклом, Среди одуванчиков лысых Коррозия — рыжая крыса — Грызет металлический лом.Торчат из древесной трухиМеж травок, бессильных и сонных,Внимательные лопухи — Не уши ль слонов погребенных?А птица летит тяжело С клочком перепревшей соломы Сквозь будущих окон стекло, Сквозь будущих зданий объемы.Их нет еще на чертеже,Все здесь еще хмуро-понуро,Но просится в небо уже Грядущая их кубатура.
Забытые машины
О версты дорог непролазных,Где сталь устает и сдает, Моторов предсмертные спазмы, Последний руля поворот.У них перекошены рамы,Стоят, беззащитно стары,Давно позабытые «амо», «Фиаты» минувшей поры.Им оси трава обмотала И шины пришила к земле,И ржавчина — траур металла — Желтеет на мятом крыле.И, напоминающий клизму, Смешон из резины клаксон (Рассвет автомобилизма Такими вот был возвещен).Не помня о них, не печалясь, Врываясь в космический век,В какие мы дали умчались От этих железных калек!А я ведь их видел иными!И как я завидовал темШоферам, что правили ими, Машинами новых систем!На свалке, у края болота,Где города меркнут огни, Живое в них чудится что-то: Ведь людям служили они.Пусть годы другие настали, Пусть все по-иному вокруг,Но теплится в ржавом металле Тепло человеческих рук.
Первый самолет
По копейке — ни много ни мало — Шла в орлянку лихая игра,И квадратное небо сиялоНад кирпичным колодцем двора.Вдруг я выхлопы сверху услышал — Будто чудо творя задарма,К нам примчался, газуя по крышам, Мотогонщик, сошедший с ума.Вот он выпростал крылья и въехал В тот небесный квадрат голубой, Многократное рваное эхо По задворкам таща за собой.Тень его, распростершая руки,Осенила провалы дворов, Канализационные люки И сырые поленницы дров.Был под крыльями воздух спрессован, Он слоился, блестел и гудел,И, доверясь прозрачным рессорам, Человек над землею летел.И беды никакой не случилось,Он давно промелькнул и утих, — А старуха тревожно крестилась,У помойки ведро опустив.
Железное дерево
Здесь ходят песчаные тучи,Здесь мертвенно-бел солонец,Здесь травы верблюжьи колючи — Пустыни терновый венец.И горы стеклянным отливом Мерцают в дрожащей дали (Как бы термоядерным взрывом Оплавлены грани земли).Кому здесь терпенья хватило Воздвигнуть в просторе пустом Железную ель над могилой,Над чьим-то понурым крестом?Не слушая мудрых советов,Сюда, где ни троп, ни дорог, Тяжелое дерево это Пустынею кто-то волок.О, эти наклонные трубы В горячей пыли соляной,Что швом неумелым и грубым Приварены к стойке стальной!Не шепчутся ветви невнятно,Не источают смолу — Лишь окислов горькие пятна Ползут по стальному стволу.И смотрит в пустынные дали Безмолвнее, чем кипарис, Железное древо печали С ветвями, простертыми вниз....Не добрым раденьем завхоза,Не дружбой, что дружбе верна, Здесь чья-то предсмертная греза Столь дерзостно воплощена.Шагая пустыней угрюмой,На дерево это взгляни,О верности чьей-то подумай И чью-то любовь помяни.И вот отступает пустыня, Отходят усталость и боль, Блестит, будто северный иней, На ветках осевшая соль.Песчаные вихри не рыщут,Не бредит земля о воде.Прохлады нежнее и чище Не сыщешь ты, сердце, нигде.
Водоем справедливости
В старинной книге я прочел недавно О том, как полководец достославный, Вождь, Искандеру в ратном деле равный, В былые отдаленные века Из долгого и трудного похода,Что длился месяц и четыре года,На родину привел свои войска.На двадцать семь дневных полетов птицы (Доподлинно так в книге говорится)Он всех врагов отбросил от границы,И вот с победой в боевом строю Вернулся он, не знавший поражений, Склонить пред императором колени И верность подтвердить ему свою.Пред летней резиденцией владыки Расположил он лагерь свой великий,И, под толпы приветственные клики Сойдя с лимонногривого коня,В доспехах медных, грузен и степенен, Поднялся он по яшмовым ступеням,Руки движеньем стражу отстраня.И царь царей, властитель вод и суши, Тысячелетний этикет нарушив, Добросердечен и великодушен,Шагнул к нему — и чашу преподнес С вином, достойным полководца славы,С вином без горечи и без отравы,С древнейшим соком виноградных лоз.Такой нежданной чести удостоен,С поклоном чашу принял старый воин,Но не пригубил. Сердцем неспокоен,Он вниз, на луг, невольно бросил взгляд, Где наклонилась, жаждою влекома,Над каменною чашей водоема Усталая толпа его солдат.Не с ними ли в походе дальнем пил он Гнилую воду, смешанную с илом?Не с ними ли пред смертью равен был он? Теперь один за всех в почете он.Он с войском шел по вражескому следу — И вот не с войском делит он победу, — От войска он победой отделен!И что-то в сердце тайно всколыхнулось,И что-то в нем дремавшее проснулось,И Справедливость поздняя коснулась Его своим невидимым крылом:Минуя царедворцев и министров,Сошел он вниз решительно и быстро,И выплеснул он чашу в водоем.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Тот царь забыт. О давнем том походе Лишь в книгах мы подробности находим. Но песнь о старом воине в народе Звучит еще и в наши времена.А в водоеме все вода струится,И, говорят, доныне в ней хранится Тончайший привкус древнего вина.
Поэзия
Даря человечество песней, Забыв и покой, и ночлег,Она без дотаций и пенсий Вступает в наш атомный век.И пусть электронному зренью Доверено многое, но — Все грани любого явленья Искусству лишь видеть дано.Пока вычислительный робот Свершает свой верный расчет, Поэзии пристальный опыт По тысячам русел течет.И где-то в работе бессрочной, Что к легким успехам глуха, С наукой смыкается точной Точеная точность стиха.
Над прозой
Труднее становится вдвое,Когда вдруг почувствуешь ты, Что вот наконец-то в герое Живые возникли черты.Пока он был мертвою глыбой,Ты тропкой тащить его мог;Он ожил — и сразу на выбор Потребовал сотню дорог.Путями побед и лишений Шагает он, споря с тобой, — И тысяча тысяч решений Таится в детали любой.Куда повернуть выключатель? Над строчкою думай, потей.Есть мрак — соучастник зачатий, Есть свет — соглядатай смертей.
