Первый выстрел из той череды конфликтов, которые где то угасая, а где то разгораясь продолжились в течение последующих десяти лет прозвучал у стен Кантона. Англичане, давно искавшие повод подмять под себя огромный китайский рынок, придрались к ничтожному поводу, которым стал обыск и задержание пиратского судна под британским флагом и объявили империи Цин войну. В самой Поднебесной с 1850 года не прекращалось восстание тайпинов, значительно ослабившее центральную власть и выссасывающее ресурсы из страны. Потому момент для нападения был выбран очень удачно. С другой стороны, в Пекине имелись силы ищущие реванша против европейцев. Четыре дивизии 'нового строя', обученные и вооруженные русскими являли собой значительную силу, с помощью которой император Сяньфэн надеялся разгромить наглых иноземцев и укрепить свой престиж. А засим, арест британского судна выглядит не случайной ошибкой, а скорее преднамеренным действием. Властитель поднебесной знал, что англичане с французами ищут повод для нападения и довольно быстро его им предоставил. Впрочем, как показали дальнейшие события, дивизии 'нового строя' действительно оказались более стойкими и боеспособными, отбив, и даже практически разгромив небольшой экпедиционный корпус у фортов Дагу.

В следующем году у британцев порушились все планы по поводу продолжения войны с Поднебесной, ибо в Индии вспыхнуло восстание сипаев. Уже к концу 1857 года под властью мятежников оказалась практически вся северная часть страны. Армия восставших, насчитывающая более ста тысяч человек, являлась достаточно грозной силой, но разногласия среди командиров подрывал ее боеспособность. В результате, вместо того, чтобы перекинуть восстание на юг Индии, где тоже хватало недовольных, мятежники озаботились укреплением собственных позиций, дав англичанам время опомнится. Тем не менее положение колонизаторов оставалось очень тяжелым. Многие туземные полки были разоружены, что значительно подорвало доверие оставшихся лояльными сипаев к своим командирам, а силы из метрополии насчитывали всего сорок тысяч человек. Достаточных для удержания в спокойствии юга страны, но не достаточных для активных боевых операций.

Поэтому в 1858 году островитяне перебросили через половину земного шара более семидесяти тысяч человек, значительно оголив войска в метрополии. Десять тысяч доставили в Китай, а остальных в Индию, для скорого марша на север. Положение мятежников стало плачевным. Свежие войска и туземные полки методично начали выдавливать восставших из занятых княжеств. Распри между командирами отдельных частей лишь усилились, а после поражений стал иссекать поток добровольцев. Здесь и пригодились диверсанты обученные в России, развернувшие настоящую партизанскую войну против армий вторжения. Переменить хода войны они не могли, все же слишком не равными были силы, но задержать наступление колониальных войск и увеличить их потери оказалось им вполне по зубам. Поэтому попавших в плен партизан англичане казнили на месте, чем и заслужили ответную жестокость со стороны иррегуляров.

Еще одним сюрпризом для англичан стало Рождественское восстание в Ирландии. Небольшое, но крепко сплоченное ирландское подполье, прошедшее тренировки в калифорнийских лагерях, воспользовалось тем, что на Британских островах осталось не больше четырех кадровых дивизий после отсылки войск в Азию. Даже в Ирландии местные гарнизоны оказались ослабленными. А потому момент выдался очень удачным. Нападение на Дублинский арсенал стало сигналом к восстанию по всему изумрудному острову. Инсургентов было не много, но они оказались прекрасно вооружены и мобильны. Действуя небольшими группами, они не вступали в уличные бои с гарнизонными частями, а устраивали засады на дорогах и переулках, ведя грамотную партизанскую войну. Англичане, не привыкшие к такого рода действиям, были не в состоянии обезвредить подполье и действовали довольно топорно. Их карательные меры затрагивали мирное население, озлообляя его и настраивая против надоевших хозяев. А потому восстание быстро разросталось и для его подавления пришлось перебросить почти все наличные силы из метрополии. Но это сказалось на безопасности людей в самой Англии. Оказалось, что множество терорристов растеклось по самой метрополии и после каждой карательной экспедиции в Лондоне, Ливерпуле, Ковентри и Плимуте гремели взрывы и выстрелы. С таким старая, добрая Англия еще не сталкивалась. Среди ирландцев нашлось немало фанатиков, готовых умереть за независимость своей родины. Застарелая ненавись выплеснулась наружу, являя колонизаторам свое уродливое лицо.

Все эти неурядицы надолго вывели Британию из игры в Европейской песочнице. А там, между тем, разразилась давно назревшая буря. После перенесенного в 1857 году инсульта, прусский король Фридрих Вильгельм IV был признан недееспособным и вместо него принцем-регентом стал Вильгельм I. При нем пришла в движение партия юнкеров, ратовавшая за объединение Германии под доминированием Пруссии. Эта идея была не нова и прусскаки исподволь готовились к войне. Увы, у них не оказалось политика уровня Бисмарка, могущего предостеречь от необдуманных шагов. Впрочем, значительно ослабленная и урезанная териториально Австрия не представляла из себя серьезного противника. Вильгельм больше опасался своего зятя, русского императора и Наполеона III, императора французов, претендовавшего на роль гегемона в континтенентальной Европе.

Прозондировав почву при русском дворе прусский посол доложил своему королю, что Николай Павлович готов остатся нейтральным с случае гарантий независимости Австийских земель и Польши. Обрадовавшись столь низкой цене и посмеявшись над недальновидностью своего зятя, Вильгельм прозондировал почву в Париже. Там его ждало разочарование. Наполеон III и слышать не хотел об объедененной Германии, разве что пруссаки гарантируют ему все немецкие земли до Рейна. Но это уже противоречило идее объедененной Германии, а потому в Берлине и Париже каждый остался при своем мнении.

Тем не менее маховик подготовки к войне начал раскачиватся и набирал силу. Уже к апрелю 1858 года в Европе сложились две групировки. Одна пропрусская, включавшая в себя Королевство Италию и Венгерскую республику, а другая проавстрийская, объеденявшая Германскиие государства, Данию и Польшу. Каждый в случае войны преследовал свои интересы, надеясь поживится за счет соседей. Наполеон III, не поддерживая ни одну из группировок, тем не менее внимательно наблюдал за событиями, надеясь поддержать ослабевшую сторону, чтобы с ее помощью устранить более грозного противника. Обстоятельства этому благоприятствовали, ибо Великобритания на время выбыла из игры, занятая решением внутренних проблем потрясавших ее империю.

В июне того же 1858 года прусская армия, используя более разветленную сеть железных дорог и подготовленные разервы, в составе шести корпусов пересекла австрийскую границу и вторглась в Богемию. Надо отметить, что после потери двух третей территории Австрийская монархия значительно ослабла и включала в себя лишь собственно Австрийские земли и оставшуюся лояльной Богемию. А потому ее резервы были ограничены. Тем не менее под командованием Людвига фон Бенедека в составе северной армии оказалось пять корпусов, а еще два, под командованием Альбрехта Рудольфа - австрийского эрцгерцога в составе южной армии, призванной сдержать венгров и италиьнцев, ежели они примкнут к пруссакам. Резервов у австрийцев практичеси не осталось, а потому они расчитывали на решающее сражение, ибо к долгой войне страна готова не была.