Как и многие люди, изучавшие в те дни радиоактивность, Эйнштейн верил, что актуарные таблицы не были последним словом в этих расчетах и что последующие исследования объяснят, почему конкретный переход происходил в четко определенное время, а не в какое-нибудь другое. Но как раз тогда квантовая теория стала окончательно откалываться от классических идей, и никакой «глубинной причины», по которой радиоактивный распад или энергетические переходы внутри атома происходят в конкретный момент времени, так и не было обнаружено. И правда, кажется, что эти изменения происходят исключительно по воле случая, на статистической основе, и уже из-за этого возникают фундаментальные философские вопросы.

В классическом мире ничего не происходит без причины. Причину любого события можно отследить дальше, чтобы обнаружить причину причины, а затем выяснить, что вызвало ее – и так далее до самого Большого взрыва (если вы космолог) или до момента сотворения мира в религиозном смысле (если вы придерживаетесь этой модели). Но в квантовом мире эти прямые причинно-следственные связи исчезают, стоит только взглянуть на радиоактивный распад и атомные переходы. Электрон не передвигается с более высокого энергетического уровня на более низкий в конкретный момент и по конкретной причине. Более низкий энергетический уровень статистически желаннее для атома, поэтому высока вероятность (а уровень вероятности можно даже проквантовать), что рано или поздно электрон совершит этот переход. Но нет возможности установить, когда случится такой переход. Никакая внешняя сила не толкает электрон и никакой внутренний механизм не отсчитывает время прыжка. Это просто происходит без определенных причин в какой-то момент времени.

Это не полное нарушение причинно-следственной связи. Хотя многие ученые XIX столетия пришли бы в ужас от этой идеи, я сомневаюсь, что хоть кто-то из читателей обеспокоен ею. Но это только верхушка айсберга, первый намек на истинную странность квантового мира, о котором стоит упомянуть, хотя его истинное значение в то время еще не разглядели. Признание пришло в 1916 году, и пришло оно от Эйнштейна.

Нам пришлось бы долго и нудно перечислять все мельчайшие усовершенствования модели атома Бора, которые были сделаны до 1926 года, а потом обреченно сказать, что большинство этих дополнений, стремившихся к истине, все равно было ошибочно. Однако атом Бора так прочно вошел в учебники и популярную литературу, что невозможно совсем обойти его вниманием. В своей итоговой версии он стал практически последней моделью атома, которая хоть как-то напоминает тот образ, к которому мы привыкли в обычной жизни.

Неделимый цельный атом древности оказался не просто делимым: выяснилось, что внутри него огромное количество пустого пространства, в котором находятся странные частицы, ведущие себя странным образом. Бор предложил модель, которая ставила некоторые особенности их странного поведения в контекст, близкий к повседневному. Хотя в некотором роде и лучше отказаться от всех обычных идей, прежде чем полностью погрузиться в квантовый мир, большинство людей с радостью делают паузу, чтобы разобраться с моделью Бора, прежде чем совершить это погружение. Давайте остановимся на полпути от классической физики к квантовой теории, чтобы перевести дух, немного отдохнуть и только потом ступить в неизвестность. Но не будем тратить время и силы на то, чтобы отследить все ошибки и полуправды, которые возникали в процессе постепенного развития модели Бора и ядра вплоть до 1926 года. Вместо этого я взгляну на атом Бора из 1980-х, чтобы описать современное прочтение идей Бора и его коллег, включая несколько кусочков мозаики, которые, в общем-то, обрели свое место гораздо позже.

Атомы крайне малы. Число Авогадро является числом атомов водорода в одном грамме газа. В повседневной жизни мы не встречаемся с газом водорода, однако чтобы хоть как-то представить себе, насколько малы атомы, давайте вообразим кусок углерода – уголь, алмаз или сажу. Поскольку каждый атом углерода весит в двенадцать раз больше атома водорода, такое же число атомов углерода, как в грамме водорода, весит двенадцать граммов. Ложка сажи, довольно крупный алмаз или довольно маленький кусок угля весят примерно по десять граммов. Именно столько углерода содержит число атомов, равное числу Авогадро – 6 x 1023 (шестерка с двадцатью тремя нулями). Как поместить это число в перспективу? Огромные числа часто называют «астрономическими», а многие астрономические числа действительно огромны, поэтому давайте попытаемся найти сравнимо крупное число в астрономии.

Конец ознакомительного фрагмента.