Поплавский находит Даниэля Бернхайма. Тому тридцать с небольшим лет, но он уже сумел растерять шевелюру за тюремной решеткой и знает многих «нужных» людей. Палестинский план привел Даниэля в восторг, и он привлекает новых людей: молчаливого наборщика Жана, знающего толк в производстве фальшивых денег, Альберта и Анри Перрье, которые вскоре стали «сердцем» предприятия.

Анри далеко за 40, широкоплечий крепыш, скор на расправу, сломанный нос (след темных дел, участником которых ему довелось быть). У Анри репутация грубияна, хотя его полицейское досье выглядит вполне респектабельно. В любом случае такой человек необходим «борцам за Палестину». Анри Перрье — крупный организатор крупных афер с фальшивыми чеками и документами.

15 марта 1947 года на квартире Поплавского собралось расширенное совещание. Хлебнув свою дозу коньячка, хозяин начал зажигательную речь о трудностях на Ближнем Востоке. Однако Анри прерывает его: «Кончай говорить ерунду, давай о деле».

Джолли извлекает из своего бумажника один из добытых чеков и показывает его «мастеру». Тот не слишком долго проверял чек, а потом без всяких преамбул назвал свою цену: 750 тыс. франков, 1/3 — сразу, 1/3 — по востребованию, когда надо будет покупать бумагу, 1/3 — когда первая партия дорожных чеков окажется за воротами типографии. И почти сразу Перрье покинул собрание, оставив «борцов за Палестину» в тяжких раздумьях, где достать средства.

После долгих поисков им удалось найти одного идеалиста. Это никому не известный Альфонс Луп из Ниццы, владелец небольшой фабрики «щеток всех видов».

Волнительный рассказ Поплавского о положении в Палестине настолько зажег Альфонса Лупа, что он согласился на помощь, но с одним условием: чтобы в ходе великой акции не забыли о его щетках. Только с соблюдением этого условия он станет заядлым сионистом. На благие цели Луп отстегнул 160 тыс. франков и отдал «гарантированно настоящий» бриллиант в золотой оправе.

Бриллиант был, конечно, фальшивый, по Перрье принял его.

Дело требует гравера, печатника и технику. Мишель Сути, бывший сокамерник Перрье, пошел ему навстречу. Тот осмотрел чек и возвратил со словами: «Ничего не выйдет, эти водяные знаки нельзя подделать».

Первая неудача не сломала Перрье. Он узнал адрес Пьера Жанива, который в период оккупации спас жизнь своими поддельными документами не одному человеку. У Пьера не было осложнений с уголовной полицией. Остается секретом, каким образом Перрье смог завербовать этого человека, «гения» своего дела.

Используя лишь ему известные методы, он так искусно подделывал фальшивые деньги, что нетренированный глаз не мог их отличить от подлинных. Удалось решить вопрос техники. В руках Перрье оказался офсетный пресс американского производства. Никто не знает каким образом, хозяин дома, в подвале которого оказался новый пресс, согласился за определенную плату сдать его в аренду.

К концу мая 1947 года все приготовления были закончены. В продуктовом магазине с баром, расположенном на окраине Парижа, шайка фальшивомонетчиков на три недели арендует подвал, где устанавливается пресс.

Вскоре туда были доставлены рулоны бумаги. К тому времени Мишель Сути подготовил четыре типографские пластины. Три следующие недели каждую ночь в подвале кипит напряженная работа. Никакого шума не слышно, сверху доносятся шальные ритмы буги-вуги, заглушающие работу пресса. Работающие в подвале внимательно следят, чтобы перерывы в работе оркестра наверху и пресса внизу были строго синхронизированы.

19 июня производство было прекращено, подвал освобожден от пресса. 6 тысяч чеков по 100 долларов каждый размещаются в багажниках двух легковых автомобилей. Драгоценный груз прибывает на склад хозяйственного магазина, принадлежащего любовнице Альфонса Лупа. На следующий день там появляется Анри Перрье, для того чтобы получить последний платеж. Джолли объясняет подельнику, что «деньги еще не поступили». Не говоря ни слова, Перрье вскрывает упаковку с чеками, отсчитывает 1 тыс. чеков, кладет себе в портфель и также безмолвно уходит. При «черном» курсе 250 франков за доллар это совсем неплохой кусок.

Предстоит самая трудная часть любой аферы с фальшивыми деньгами: проверка на надежность и сбыт. 21 июня Бернхайм и Джолли улетают в Антверпен, чтобы там и затем в Брюсселе реализовать часть чеков. Реализация идет оптом, сбытовая сеть уже была налажена. Комиссия за реализацию может составить от 30 до 50 %. Риск быть пойманным, которому подвергается оптовый поставщик, относительно небольшой. В более опасной ситуации находится тот, кто непосредственно реализует фальшивые деньги. Его заработок невелик, а вот шанс угодить в руки полиции большой.

Масса горячего товара должна разойтись раньше, чем полиция предпримет ответные меры. На черном рынке Парижа ежедневно десятками продаются чеки АМЭККО.

19 июня 1947 года в тот день, когда упаковки фальшивых чеков покинули подвал магазина с баром, мистер М. И. Седерлунд, шеф отдела детективов АМЭККО в Европе, получил сообщение, что к оплате предъявлен фальшивый дорожный чек на 100 долларов. Вскоре сообщения такого рода участились: Ницца, Брюссель, Париж, там неопытный торговец принял за возможного покупателя чека сотрудника «Сюрте насьональ». Седерлунд высоко оценил мастерство мошенников. После многочасового изучения фальшивых чеков он телеграфировал в Нью-Йорк: «Высококлассная работа… Краски бледноваты, водяные знаки оттиснуты слегка сильнее, номера серий несколько темнее нормы».