Выпускавшиеся тогда тетрадрахмы — серебряные монеты достоинством в 4 драхмы — были весом от 14 до 17 граммов. «Наполненные» тетрадрахмы изготавливались настолько неуклюже, что тонкий слой серебра часто изнашивался, и тогда медная «начинка» становилась слишком заметной.

Каким нее образом изготавливались «наполненные» монеты?

В качестве заготовок использовали медь требуемого веса в форме шара. Заготовка тщательно обрабатывалась со всех сторон. Потом она очень плотно облекалась тонким слоем серебра и в сосуде подогревалась до температуры плавления серебра (960 °C). Поскольку точка плавления меди ненамного выше (1083 °C), верхний слой меди также размягчался и составлял с серебряной фольгой своего рода сплав, сохранявшийся и при последующей чеканке. Такой же принцип использовался и при «наполнении» золотых монет.

Прибыль, которую присваивал себе фальшивомонетчик, была внушительной. Даже опытный меняла не мог иногда отличить подлинную монету от фальшивой. В «сердцевину» изделия можно было заглянуть, только разломав монету. И все же нашелся человек, который смог, так сказать, заглянуть в середину драгоценного изделия. Это был древнегреческий ученый Архимед (287–212 гг. до н. э.), который изобрел объемно-весовой метод определения плотности вещества.

Всем известно, что почтенный человек даже выскочил нагишом из ванны с криком: «Эврика!», когда понял, что сделал необычайное открытие.

Как мы помним, задачей Архимеда было установить, из чего сделана корона сиракузского царя Пиерона, не фальшивая ли она.

На одном коромысле равноплечных весов Архимед нанес деления и укрепил гирьку, которая могла перемещаться. Поместив на чашу весов корону, он уравновесил ее золотом. Потом погрузил обе чаши в воду. Архимед исходил из того, что разные металлы при равенстве их веса должны занимать неодинаковые объемы, а выталкивающая сила воды равна весу вытесненной жидкости. Поэтому равновесие нарушается, если на чашах лежат разные металлы одинакового веса. Для восстановления равновесия требовалось передвинуть гирьку на коромысле. Произведя его градуирование для всех известных тогда металлов и сплавов, Архимед установил, что царская корона несомненно поддельная: в ней больше серебра, нежели золота.

Существует версия, что именно из-за своего открытия и погиб Архимед. При осаде Сиракуз римские военачальники достаточно натерпелись от различных военных новинок ученого. Естественно, что вояки желали заполучить в свои руки такого талантливого конструктора боевых машин.

Рис. 8. Архимед производит опыт с короной. Рисунок из первого издания сочинений Витрувия, 1511 год.

Иного мнения были фискальные чиновники римских войск, занимавшиеся оценкой награбленных сокровищ. Благодаря несовершенным методам оценки драгоценных украшений, золотых и серебряных монет они могли совершать разнообразные спекуляции. Вот им и не нужен был Архимед и его относительно точный метод оценки драгоценной продукции.

Скорее всего, кто-то из команды римских оценщиков и прикончил Архимеда.

Античные правители прекрасно понимали, что длительный выпуск «легких» монет не может привести к положительному результату. С подобного рода деньгами разумный купец не отправится в другую страну. Поэтому в большинстве своем фальшивые монеты того времени — «частного» производства. От настоящих их отличало качество нанесенного изображения и надписи.

Хотя, в общем, никто не мог твердо сказать, кто был фальшивомонетчик: частное предприятие или государство.

Частным фальшивомонетным делом занимались люди, имевшие непосредственное отношение к изготовлению государственных монет. Профессионалы лучше других владели техникой легирования металлов и изготовления штампов. Мастера имели возможность ставить на фальсифицированные по своему металлическому содержанию монеты государственные штампы.

Рис. 9. Кузнец за работой. Изображение на аттической вазе VI–V вв. до н. э.

Античные греческие монеты отличаются высокой художественностью исполнения. Почти все монеты имеют достаточно точную массу. Редко заметны следы опиловки ребра монеты с целью подгонки под установленную массу. На ребре отсутствуют следы прикосновений режущего инструмента.

Например, золотые статеры Александра Македонского имеют массу 8,65 грамма.

В то время «дозаторов», которые могли бы давать, например, золотые капли массой строго по весу, не существовало. Очевидно, для каждого экземпляра монет отвешивалось, а может быть, отмеривалось точной меркой необходимое количество золотого порошка. Потом навески размещались в ячейках листа глиняной формы, помещались в печь и нагревались до «белого каления». Порошок сплавлялся. Иногда (это видно на серебряных монетах, особенно при плохом качестве чеканки) отдельные частицы сплавлялись снаружи, лишь сцепляясь оплавленными частями между собой. При остывании получалась линзообразная лепешечка-агломерат. Из золота плотная, а из серебра — пористая и рыхлая. Перед чеканкой лепешечку разогревали «до красного каления», держа в щипцах, и помещали на нижней штемпель. Ударом; по верхнему штемпелю достигалось получение изображения на обеих сторонах монеты.

Рис. 10. Штамп для чеканки монет и формовка металла.

Государственные граверы вынуждены были совершенствовать защиту монет. Конечно, свои секреты они ревностно охраняли от посторонних. Особенно тщательно охранялся секрет тонкой гравировки с помощью увеличительных линз. Этот способ позволял скрывать дополнительную информацию на монетах. Практику использования «микробукв» на монетах впервые обнаружил английский нумизмат Мунро Эндикотт в 1918 году. Рассматривая кипрскую монету с изображением царя-завоевателя Александра Македонского со львиной шкурой на голове, как у Геракла, Эндикотт разглядел мельчайшие буквы, скрытые в львиной гриве. Написанное по-гречески имя Никокла, местного царя, правившего в то время Пафосом на Кипре, безусловно, не предназначалось для чтения невооруженным глазом. По замыслу Никокла, это было тонко завуалированное провозглашение независимости от Македонской империи.