У Клер трое детей, у Ива – двое, но и тот и другая постоянно задерживаются на работе. Оба признались, что все разговоры о срочной работе, которую нельзя отложить на завтра, – не более чем отговорка. На самом деле им не хочется идти домой и заниматься детьми. Конечно, проводить время на работе легче и комфортнее. Дети, предоставленные сами себе, вечера напролет просиживают у телевизора или играют в компьютерные игры. Почему родители так себя ведут? По всей видимости, их пугает контакт со своими детскими воспоминаниями о пережитой когда-то заброшенности.

Младенцы не в состоянии самостоятельно удовлетворять свои потребности. Если взрослые, от которых они зависят, не спешат к ним на помощь, они погружаются в отчаяние. Чтобы выжить, расположить к себе и не вызывать отторжения, они готовы на что угодно: приучаются не плакать, если к ним долго никто не подходит, приспосабливаются под запросы взрослых. Младенец может даже начать медленнее сосать грудь, если замечает, что причиняет матери боль. Такие дети с раннего возраста подавляют свои потребности и чувства. Став чуть старше, они поражают окружающих своим послушанием – родители ими гордятся. Но одновременно они усваивают, что доверять никому нельзя, потому что они живут во враждебном мире.

И напротив, если родитель внимателен к своим подлинным потребностям, уважает в супруге человека – мужчину или женщину, если ему удалось исцелить свои детские травмы, то он сумеет распознать, в чем действительно нуждаются его дети, и постарается их этим обеспечить.

Ни одна книга и ни один эксперт не даст вам универсального ответа, пригодного на все случаи жизни. Каждый ребенок – это личность, отличающаяся от всех остальных. Кроме того, со временем ребенок меняется. Он развивается. Он не будет всю жизнь носить обувь одного и того же размера, но точно так же он не будет постоянно испытывать одни и те же потребности. В два года он будет с удовольствием есть лук-порей, а в три наотрез от него откажется. Не существует никакой раз и навсегда заданной стратегии, которой следует придерживаться родителям – они вынуждены приспосабливаться и каждый день находить решение все новых проблем. Тому, кто забыл свое детство, делать это особенно трудно.

Чтобы семейная жизнь была счастливой, мы должны научиться ограничивать детские шалости теми рамками, которые считаем приемлемыми, но стараться по мере возможности расширять эти рамки. Давайте не забывать, что дети во всем зависят от нас: мы снабжаем их всем необходимым для жизни. Только излечив собственные давние травмы, мы позволим детям свободно развиваться. Тогда в выигрыше окажутся обе стороны.

Если поведение детей приводит вас в отчаяние, если вы не знаете, что делать, если вы замечаете за собой склонность к чрезмерной опеке, если ваши дети «чересчур послушны» или, напротив, совсем вас не слушаются, задайте себе вопрос:

В чем мои потребности противоречат потребностям детей?

Двухлетняя Беа горько плачет. Она уронила стакан, и он разбился. Мама ругается. Но ведь она сделала это не нарочно!

Семилетний Юбер спрятался у себя в комнате и сидит тише воды ниже травы. Он с ужасом ждет, что сейчас папа подойдет к своему письменному столу и обнаружит, что все его бумаги склеились между собой. Но Юбер ни в чем не виноват! Он случайно наступил на свою игрушку, она сломалась, и он хотел ее склеить. Конечно, можно было попросить папу, но… Юбер по опыту знает, что скажет папа: «Нечего разбрасывать свои вещи! Только ломать все и умеешь…» Потому-то он и решил попробовать справиться самостоятельно. И вот что из этого вышло! Он прижимал одну к другой половинки игрушечного грузовика, а в это время кошка прыгнула на стол, опрокинула банку с клеем, и клей пролился на папины бумаги…

Родители слишком часто обрушивают на ребенка гнев, забывая о приоритетах. Они бушуют из-за разбитой вазы, пролитого молока, брошенной на пол куртки или потерянной игрушки и чуть не с кулаками готовы наброситься на ребенка. Получается, что букет цветов, диван в гостиной или бабушкина ваза для них дороже сына или дочери.

Прежде чем что-либо предпринимать в подобной ситуации, спросите себя: «Что для меня самое дорогое?» Родители – взрослые люди, наделенные мозгом, способным блокировать автоматические реакции и диктовать им поведение на основе моральных ценностей и убеждений. Мозг ребенка этого пока не умеет.

Если на заданный себе вопрос я отвечаю: «Для меня самое дорогое – любовь моих детей и их доверие ко мне, и я не хочу, чтобы мне пришлось перед ними краснеть», то я буду защищать эту любовь и это доверие.

Если на тот же вопрос я отвечаю: «Для меня дороже всего, что скажет обо мне свекровь, чистота на кухне и личное спокойствие», то очевидно, что я буду действовать иначе, защищая свою репутацию строгой матери и образцовой хозяйки, а также свой покой.

Разумеется, подобный выбор редко бывает сознательным, но от этого его значение не становится меньше. Ребенок считывает ваше подсознание! Ваши поступки для него важнее ваших слов. Если вы не просто ругаете его за разбитый стакан или пятно на рубашке, но делаете это в унизительной и оскорбительной форме, он думает, что стакан и рубашка для вас дороже, чем он сам. Вы можете сколько угодно сюсюкать с ним в другие моменты и повторять, как вы его любите, он уже считал посланный ему месседж и говорит себе: «Я для мамы никто» или «Мама будет меня любить, только если я всегда буду хорошо себя вести, а значит, никогда».

Осознание того, чем продиктована наша реакция на тот или иной поступок ребенка, может в корне изменить наше поведение.

У Теодоры сложились ужасные отношения с матерью, которая все детство ее унижала и твердила ей, какое она ничтожество. Теперь у Теодоры свои дети и ей не нравится, как бабушка ведет себя с ними. Она намеренно не замечает старшего внука и всячески балует младшего – заваливает его подарками, водит в кино и зоопарк… Теодора долгое время не смела и слова сказать матери, настолько ее боялась. Но однажды она задала себе вопрос: что для меня самое ценное? И поняла, что своим поведением защищает мать, вернее, дремлющую в душе надежду, что мать ее наконец-то полюбит. Беда в том, что страдают при этом ее собственные дети. Одного осознания этого простого факта оказалось достаточно, чтобы Теодора сделала правильный вывод: счастье детей для нее дороже, чем сохранение внешне ровных отношений с матерью. Она поговорила с ней начистоту, и та, обнаружив, что дочь не намерена и дальше терпеть ее выходки, быстро прекратила свою манипулятивную игру.