Annotation
Завьялов Стефан Владимирович
Завьялов Стефан Владимирович
От Иссеича. Гл. 1...25
Стефан Завьялов
О спокойствии (от Иссеича 1)
– Исеич! Исеич!
– Ну, чё ты шумишь? Что там у тебя уже случилось?
– Я это, сейчас свободен и решил помочь тебе.
– Надо же, прямо скорая помощь. Чудеса, ее никто не вызывал, а она на тебе - сама приехала.
– Да ладно тебе Исеич. Все ты ворчишь. Если не нужна тебе помощь так вот и скажи, что мол не надо мне твоей помощи и все я пойму.
– Ишь ты обиделся. А скажи-ка мне, мил человек, с каких это пор ты вдруг решил рассказывать мне как и чё делать? А? С каких это пор яйца начали куриц поучать? Ну, чё приуныл? Бери лопату и давай забрасывай уголь внутрь, а то сегодня три машины угля привезли. Сменщик почти одну машину загреб, а вместе с тобой мы, пожалуй, к утрицу и остальное забросим. Глядишь мой сменщик завтра утром доволен будет.
На улице уже было темно. Стоял морозный ноябрь. Тишину вечера нарушал только лай собак. Небольшая кочегарка стояла в частном секторе, даря тепло сотне одноэтажных домов. В этот район случайные прохожие не заходили. Улица не освещалась и единственным источником света была лампочка над входом в кочегарку. Выйти на свежий воздух было очень приятно, особенно было приятно избавиться от монотонного гула электродвигателя насоса, который просто подавлял волю.
Студент с невзрачным мужичком перекидывали уголь, выгруженный с машин, в помещение угольного склада. Мужичек, которого студент звал Исеичем, периодически заглядывал в кочегарку и проверял как там дела. Нужно было следить за двумя топками, чтобы они не погасли, поэтому каждые минут пятнадцать наш знакомый подбрасывал в них уголь из куч угля, которые были приготовлены возле каждой топки. Он также посматривал на показания давления в системе и следил за уровнем воды в баке. Работка простая, но утомительная.
Молодой паренек, который терся возле кочегара, был студентом местного института, и в настоящее время готовился к дипломному проекту, но по неведомым причинам, он приходил сюда, в кочегарку, когда тут в ночную дежурил Исеич и надоедал ему своей болтовней.
За работой время летело быстро. Каждые полчаса они заходили обогреться, так как на улице поднялся ветер. Они пили чай с черным хлебом, правда чай пили с сахаром. Кочегар был весь в себе, но на студента поглядывал с искоркой в глазах, тот словно угорь крутился вокруг. За долгие годы одиночества рядом появился человечек, с которым можно было расслабиться и поговорить. Чем то смог расположить этот студентик его сердце, и он решил подпустить его поближе. Просто было забавно посмотреть, что из этого может получиться. Из собственного опыта он знал, что ничего хорошего получиться не может, так как вера в людей в нем давно уже перегорела, но он также знал, что вынужден жить дальше. Жизнь в любом случае прекрасна, независимо от того, что представляют из себя люди, да он и сам то был человеком, но он пережил уже столько поколений, что перестал считать себя человеком. А вот этот желторотец, был ему забавен. Все то ему нужно, все то он выспрашивает и пытается уразуметь своим умишкой. Да редкий экземплярчик...
– Исеич, а что мы сегодня будем изучать?
Кочегар стоял возле открытой топки. Он только что подбросил уголь и смотрел как тот разгорается. Подвижные черты лица кочегара словно окаменели и, что он сейчас мог видеть в языках пламени, можно было только догадываться.
Кочегар закрыл топку, снял рукавицы. Допил свой чай и сказал: "О спокойствии". Студент был явно разочарован. В прошлый раз Исеич рассказывал ему про революцию 1917 года, он тогда работал дворником в Питере, как раз неподалеку от дома, где жил Распутин, а тут на тебе "о спокойствии". Пока студент справлялся со своими эмоциями кочегар внимательно следил за ним и как раз за секунду до того как студент поднял свой взгляд на кочегара, он принял совершенно равнодушное выражение лица и отвел свой взгляд.
– Ну, о спокойствии, так о спокойствии. А чего тут интересного и поучительного?
– Ты ко мне ходишь уже второй год. Поэтому можно поговорить и о тайнах мироздания. Начнем со спокойствия. Ты вот скажи мне, почему ты тут?
– Да сколько же можно? Ты мне задаешь этот вопрос уже сотый раз. Ну ладно, ладно. Я здесь потому, что желаю добра всем людям и хочу, чтобы все были счастливы. Ну вот ты опять смеёшься?
– Да ты это, не бери близко к сердцу. Просто за свои годы я мало встречал таких как ты, а ты вот особенный. Скажи в чем твоя особенность?
– Ну все люди... Исеич, а за какой период ты встречал мало таких как я?
– Ты это, на вопрос отвечай, а там глядишь и посмотрим.
– Все люди ищут своей выгоды. Если тебя послушать так каждый человек спит и видит как бы ему нажиться на своем друге или знакомом. Но ведь это не так Исеич?! Если бы было все так на самом деле, то люди бы были... Ну, в общем, они бы не заслуживали никакого бы уважения. Ты что же хочешь, чтобы и я стал таким, или ты хочешь, чтобы я их как изменил?
– Да нет. Я хочу, чтобы ты остался самим собой после всего, что узнаешь. Ни один подобный эксперимент еще не увенчался у меня успехом. Вот решил еще раз тряхнуть стариной за три тысячи лет.
– Три тысячи лет?
– А ты, что же считаешь что это много?
– Так это же целая вечность...
– Да нет, вечность это немного больше. Ну, так о спокойствии. Спокойствия не бывает много, его всегда не хватает. Мало кто понимает, что это такое и как его достичь. Спокойствие бывает разное. Бывает статичное, его может достичь каждый. Например, сесть в уединении и помедитировать, да только от него толку мало. А бывает динамичное, это когда после медитации ты выходишь в мир, который встречает тебя всеми своими прелестями, а ты сохраняешь спокойствие, несмотря ни на что.