По смерти Эгее царем в Афинах стал Тезей. Мудрыми учреждениями и законами он установил в государстве такой порядок, что почитался истинным основателем Афинского царства. Правил он кротко, человеколюбиво, и царство его почиталось убежищем для всех угнетенных и преследуемых.

Так, кроме славы великого героя, Тезей стяжал славу мудрого правителя. Но жажда подвигов, томившая его душу, не давала ему покоя и часто увлекала его далеко за пределы Афинского царства. Он принимал участие в Калидонской охоте, в походе Аргонавтов и, вместе с Гераклом, ходил в страну амазонок. Во время последнего похода он взял в плен амазонскую царицу Антиопу, привез ее в Афины и здесь вступил с нею в брак. Войнолюбивые амазонки не могли перенести такого позора. С могучим войском пошли они в Элладу, чтоб отомстить грекам за поражение и освободить из плена свою царицу. Они дошли до самых Афин и взяли приступом город; афиняне удалились в крепость, амазонки же расположились на холме Арея. На соседней равнине возгорелась жаркая битва, в которой Антиопа, полная страстной любви к мужу, билась вместе с ним в рядах афинского войска до тех пор, пока, пораженная в грудь копьем, не пала к ногам супруга. Эта горестная для обеих сторон потеря ослабила пыл битвы и повела к торжественному примирению. По заключении мира, амазонки отступили.

Еще до войны Антиопа родила Тезею сына – Ипполита. Отец послал мальчика на воспитание в Трезену, к деду своему по матери, Питфею. Вырос Ипполит и стал прекрасным юношей; много девушек пылало к красавцу любовью. Но целомудренный юноша холоден был к красоте и любви. Его подругой была чистая, девственная Артемида: вместе с ней блуждал он по лесистым горам, охотясь на ланей и вепрей; не искал он дружбы с Афродитой. Гневом воспылала на него за это богиня любви и решила погубить гордеца, вселив нечистую любовь к нему в сердце мачехи его Федры.

Федра была дочерью Миноса и младшей сестрой Ариадны. Тезей вступил с ней в брак, находясь уже в преклонных летах. Так была – похожа Федра на свою старшую сестру, что когда Тезей ввел в свой дом молодую жену, ему показалось, будто он снова переживает свои счастливые дни юности и видит осуществление надежд и мечтаний своей молодости. Одно лишь упустил из вида Тезей, что годы его не соответствовали возрасту молодой жены и что юная красота, которою он привлекал некогда женское сердце, давно уже миновала.

Однажды Ипполит пришел из Трезен в Афины, на праздник Элевсинских таинств. Тут Федра в первый раз увидала своего пасынка: таким же красавцем был Тезей в молодые годы. С первой же встречи Федра горячо полюбила юношу, – такова была воля Афродиты. Таила супруга Тезее свою страсть и старалась подавить ее; но бессильна была ее воля, не властна была она над собою. Когда Ипполит ушел опять в Трезены, Федра на высоком холме построила храм Афродите; здесь часто просиживала она по целым дням и, томимая страстью, смотрела на дальний берег, где жил ее пасынок.

В скором времени Тезей должен был ехать вместе с нею в Трезены и пробыть там довольно долго; близость прекрасного юноши еще более усилила любовь к нему Федры.

Она уже не хотела более подавлять свою страсть: муки любви стали для нее наслаждением и счастьем. В то время, как Ипполит упражнялся в единоборство на арене, царица садилась под тень миртового дерева, на ступени храма Афродиты, стоявшего на ближнем холме, и отсюда, никем не зримая, любовалась красотой юноши и не сводила глаз с него, а когда мучения страсти становились невыносимы, царица, заливаясь слезами, рвала листья мирта и пронзала их шпильками. Так изводилось пагубной страстью ее болящее сердце; сохла она, увядала ее краса. День и ночь Федра томилась в своем одиноком замке, бледная и недужная, и наконец решилась умереть. Три дня отвергала она всякую пищу, полуживая, недвижимо лежала на своем ложе, и никто не мог постичь причины ее страданий. Пришла, наконец, к царице ее старая кормилица и начала расспрашивать о ее горе; несчастная открыла ей свою тайну. Хитрая кормилица, питавшая к госпоже безрассудную, слепую любовь, задумала открыть Ипполиту, как любит его мачеха, и убедить его не отвергать ее чувства. Узнав о намерении кормилицы, Федра не поощрила ее ни одним словом, но и не воспретила исполнить задуманное.

Ипполит только что возвратился из нагорных лесов, где охотился со своими сверстниками. В их веселом обществе, воспевая хвалебные гимны, отправился он к храму защитницы своей, девственной Артемиды. Украсив статую богини венком из цветов, он беззаботно вступил в дом деда своего Питфея. Здесь-то и встретила его старуха-кормилица.

Взяв с царевича клятву, что он не откроет никому того, что услышит от нее, старуха сообщила ему о страсти Федры и убеждала его не отвергать этой любви. С ужасом и негодованием выслушал целомудренный юноша рассказ и предложение старухи и, возмущенный, проклиная всех женщин, тотчас же удалился из дома и пошел в горы бродить по лесам; здесь, на лоне мирной, непорочно-прекрасной природы, искал он успокоения смущенной душе своей и не хотел возвращаться домой до тех пор, пока не вернется отец его, бывший в то время в Дельфах.

Когда узнала Федра, каким гневом воспылал Ипполит, слушая речи ее кормилицы, и как быстро скрылся он потом из дома, – стыд и отчаяние овладели душой несчастной царицы, и она решилась умертвить себя. Какими глазами стала бы она смотреть теперь на своего супруга и на юношу, ведавшего уже ее вину и гнушавшегося ее страстью? Одна только смерть – так казалось несчастной – может избавить ее от позора и искупить вину ее; смертью же думала она отомстить и тому, кто своим гордым презрением оскорбил и разбил ее сердце: не миновать и ему гибели, – общая участь постигнет их обоих, и не будет он больше с гордым безучастием смотреть на злую судьбу ее. Удалившись в опочивальню, царица накинула на шею петлю и удавилась. Но перед смертью она написала на дощечке мужу, что, в отсутствие его, Ипполит сделал покушение на ее честь и что только смертью могла она спастись от угрожавшего ей позора.

Украшенный лавровым венком, спокойно возвращался Тезей из Дельф, надеясь, что будет встречен радостными приветствиями домочадцев; но, подъехав к дому, он, вопреки ожиданиям, услышал вопли женщин и печальные крики рабов, Уж не умер ли престарелый Питфей, не случилось ли несчастия с кем-нибудь из малолетних царевичей? Только слышит он, что не Питфей умер, а умерла Федра, сама наложив на себя руки. Быстро вбежал он в дом, бросился к трупу и, в отчаянии горькими слезами оплакивал потерю жены – лучшей из всех жен на земле.