– Проходите, пожалуйста, в гостиную, – пригласила ее я, – там и поговорим.

– Вот я и говорю, – начала Аделаида Леонидовна, садясь в кресло, – милиция называется!

– Полиция, – поправила я ее.

– Поменяли название, а толку как не было, так и нет, – в сердцах произнесла она. – Все только отговорки. А один из них, из полицейских этих, сказал, что это дело… Как же он сказал? Птица еще так называется.

– Глухарь, может быть? – подсказала я.

– Да, так он и сказал.

– Так говорят, когда преступление практически невозможно раскрыть, – пояснила я.

– Но, Таня, что же это получается? Просто так, ни за что ни про что убили человека, и это преступление так и останется нераскрытым? А преступник так и будет гулять на свободе? И это правильно? Справедливо?

– Так, Аделаида Леонидовна, давайте все по порядку. Расскажите, кто убит, когда и где, – попросила я.

– Разве я вам еще не сказала? Убили моего племянника, Максика. Я вам о нем еще в поезде рассказывала, помните?

Так этот Максик, оказывается, ее племянник! А я-то, пропустив тогда половину повествования, считала, что так зовут ее кота…

– Да, конечно, помню, – покривила я душой. – Но все равно расскажите снова – могут всплыть новые важные факты.

– Максик – его полное имя Максимилиан – это единственный сын моей единственной родной сестры Елизаветы, царство ей небесное. Вот уж кому не повезло в жизни так не повезло! По полной, можно сказать, программе. Представляете, вышла замуж за какого-то деревенского хмыря, а тот хмырь еще и мамашу с собой в город притащил. А моя сестра – красавица и умница, каких поискать. Ладно бы еще муж был бы как муж, так нет – жуткий алкоголик, просто чума. Не работал, по хозяйству не помогал, да еще и руку на нее поднимал. Уж Лиза чего только не делала! И по экстрасенсам его таскала, и к бабкам заговаривать ездила, и к докторам зашиваться водила. Ничего не помогало, просто не просыхал. А свекровь только масла в огонь подливала, за сыночка горой вставала. Да еще имела наглость как-то заявить, чтобы Лиза убиралась куда глаза глядят. Вы представляете себе! Выползла вместе со своим выродком из деревенской дыры и порядочную женщину из ее же собственного дома на улицу гонит! Лиза с ним развелась – сколько же можно терпеть? – и осталась одна с Максиком. А те снова убрались в свою деревенскую конуру. Но сколько здоровья и нервов потратила моя сестренка! А ведь говорила ей в свое время наша мама: «Лизонька, доченька, умоляю, не выходи за него, погубишь ты себя». И ведь как в воду глядела.

Хмельницкая на секунду умолкла – наверное, чтобы дух перевести. Обычно я слушаю своих клиентов, не перебивая: мало ли что может всплыть во время их рассказов, пусть даже порой и сумбурных! Но Аделаида Леонидовна что-то уж очень отклонилась от темы. Я практически еще ничего и не узнала о Максимилиане, который, насколько я поняла, и является главным героем криминальной истории. Если Хмельницкая и дальше будет столь же подробно рассказывать о своих родственниках, мы не доберемся до сути дела и через год. Придется мне вмешаться и как-то все упорядочить.

– Аделаида Леонидовна, а что же все-таки произошло с вашим племянником?

– Как что? Его же убили! Застрелили почти в упор! И никто ничего не хочет делать! – воскликнула она возмущенно.

– Так. Когда это произошло? – спросила я.

– Да уже неделя прошла! А расследования все нет и нет! Таня, ведь эта милиция-полиция… – она махнула рукой. – Пожалуйста, возьмитесь за расследование, найдите убийц – я вам заплачу сколько скажете!

– Я беру двести долларов за сутки расследования плюс расходы по ходу дела.

– Я согласна! – сказала Хмельницкая.

Обычно перед тем, как взяться за расследование, я советуюсь с магическими костями. Но сейчас я готова была поступиться своими правилами. В конце концов, не отказываться же от столь долгожданного клиента! Кто знает, сколько еще придется ждать нового заказа. Тем более что я все равно уже бесповоротно решила, что буду расследовать убийство племянника Хмельницкой.

– Хорошо, Аделаида Леонидовна, я возьмусь за ваше дело. Только мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

– Пожалуйста!

– Скажите фамилию, имя и отчество вашего племянника.

– Крашенинников Максимилиан Александрович. Ему было всего тридцать пять лет. Еще только жить да жить… – она всхлипнула и поднесла к глазам кружевной платочек.

– У него была семья – жена, дети?

– Детей не было, а с женой он развелся несколько лет назад. Видно, в Лизу он пошел – ну, в смысле неудачного брака и семейной жизни. Уж такая стерва ему попалась, такая стерва! Как только они разошлись, она сразу же нашла себе какого-то хлыща и уехала с ним в Штаты, представляете?

– Представляю, – сказала я, а сама подумала, что быстрое вступление во второй брак само по себе еще не является веским доводом в пользу стервозности. – А где работал ваш племянник?

– Последнее время он был без работы. Я же говорю: не везло ему, просто фатально не везло ни в семейной жизни, ни в работе! Вот ведь бывает: как не заладится в чем-то одном, так потом это распространится буквально на все! Вот и у Максика…

– А почему Максимилиан остался без работы? Что произошло?

– Понимаете, Максик работал в мастерской по ремонту компьютеров. Он окончил университет, математический факультет, умница был мальчик, выигрывал на всех олимпиадах, ему предлагали аспирантуру и…