Мы остаёмся непоколебимыми на своих местах, а ты, верный Помощник Шерифа, - обращается он к Помощнику, чьё опухшее лицо в ответ натуживается лояльной серьёзностью, - ни на мгновение не теряй бдительности!

Ааами..
– Помощник складывает пополам мужика ударом под дых и валит его на пол не менее целеустремлённым ударом по шеи.

Получилось..
– едва веря в то, что сделал, растерянно возвещает он и обводит окружающих изумлённо-радостно-детским взглядом.
– У меня получилось!

А теперь пришло время зарядиться человечьей силой!
– громогласно провозглашает пастер.

Святые отцы расступаются. Два юных щуплых священнослужителя в обношенных балдахинах, расстилающихся рваными краями по полу, выносят накрытый белой тканью купол и ставят его на алтарь. За ними следует лыбищийся пучеглазый увалень в одной набедренной повязке на голом сальном теле. На его лысой голове восседает крупный слизняк, которого он не чувствует.

Сгус-ток, Сгус-ток!
– скандирует толпа.

Хладнокровно выждав паузу, увалень срывает покрывало.

Толпа падает на колени, вонзив взгляды в реликвию.

Под стеклянным куполом оказывается мелкая неприметная зеленоватая закорючка, напоминающая соплю случайно формы.

Мы - человеки, мы - человеки!
– ликует толпа, тряся кулаками, вознесёнными к рассеянным просветам мрачного потолка.

На макетах людей вспыхивают и начинают мигать лампочки.

Аминь!?
– непроизвольно выпаливает ухоженный толстяк - главный редактор, - окидывая проверочным взглядом окружающих и нерешительно опасливо смотрит на Помощника.

Аллилуя!
– с грозной убедительностью выпаливает Помощник.

Аааллилуйяаа!!
– настраиваясь в унисон, торжественно подхватывает толпа.

Большинство людей, преисполненные своей значимостью, принимаются совершать роботоподобные движения. Другая часть прыгает между ними, лихорадочно вертя головами. Выше всех прыгает миниатюрная девушка с ядовитым макияжем и короткой щетинистой стрижкой - жена Шерифа. Её лицо сияет в экстазе.

– - -

Полу-прогнившую деревянную смотровую вышку венчает плотная женская фигура в чёрном плаще, на голову превосходящая ростом своего помощника. Она держит на плече здоровое двуствольное ружьё; чёрные волосы развеваются из под шляпы. На вид ей лет сорок с половиной, привлекательные, но жёсткие черты лица отягощёны бременем службы. Карие глаза тревожно всматриваются в собирающийся над дремучим лесом туман, аппетитные округлости, образованные ямочкой мужественного подбородка, собирают капельки мокрого ветра. Это Шериф.

– - -

Из чащи слабо доносятся неопределённые человекообразные звуки. На опушке, отделяющей лес от города, Помощник Шерифа подходит к постовому, вдалеке маячит ещё один, уныло привалившийся к сырому столбу и ковыряющийся в траве дулом ружья.

Как служба?

Без происшествий!

Ещё помнишь как тебя зовут?
– Помощник осматривает постового: оттягивает веко, заглядывает в рот...

Да, сэр, - с ухмылкой рапортует постовой.

Никаких необычных мыслей в голову не приходит?

Никак нет, в голове всё чисто!

Помнишь, кем ты должен оставаться до последнего при любых обстоятельствах в случае нападения болотных тварей?
– спрашивает Помощник, задумчиво рассматривая загадочные барометры, прикрепленные к столбу.

Человеком и только человеком!

Молодец, не теряй бдительности, скоро тебя заменят.
– Насупив брови, Помощник шагает дальше, вынимает из расхлябанного кармана пиджака бутылку и прихлёбывает из горла; вдруг, развернувшись, со всей внушающей убедительностью на какую способен, он добавляет: - И не вздумай покинуть свой пост, чтобы не случилось! Ты пожизненно бдишь здесь под неусыпным контролем моего третьего ока - помни это, чувак!

– - -

Как и во всех домах города, в доме, на одной половине которого живёт Шериф с женой, а на другой Помощник, низкие потолки, кривые стены и проваливающиеся полы. Обе женщины отдыхают на кровати, у изголовья которой привалено ружьё и висит плащ, поблескивающий шерифской звездой. Жена сидит в ногах у своей возлюбленной, лежащей в отстранённых раздумьях.

Ты всё ещё боишься засыпать?
– спрашивает она.

Рядом с тобой больше не боюсь, - Шериф закуривает сигарету.
– Ты словно держишь моё сознание на плаву в реальности и не даёшь ему исчезнуть в пустоте ночи, поэтому мне так необходимо касаться тебя, когда я засыпаю - я держусь за тебя, как за спасательный круг. Мои сны такие плоские, душные и мерзкие, такие не настоящие...

На то они и сны, чтобы быть не настоящими.
– Жена ласково проводит рукой по голове Шерифа.

Зачем они, вообще, нужны..

До того как мы не стали близки, я и предположить не могла, что у тебя...могут быть такие слабости.

Шериф нежно касается щеки жены.

Какая у тебя сегодня мягкая кожа. Снова новый крем?

Да, новый, - кокетливо отвечает она, - из слизи домашних слизней.

– - -

Половина дома Помощника уставлена малочисленной покосившейся мебелью, с потолка свисает голая лампочка, всюду разбросаны пластинки. Помощник мечется, захлёбываясь в ярости, пинает бутылки, в обилии валяющиеся на полу, и с детской старательностью уничтожает интерьер. Из проигрывателя вылетают звуки скрипок, елозящие по голым стенам.