Я снова отодвинулась, но молила о еще одном ударе, не задумываясь о том, что звук столкновения его руки с моей кожей могли привлечь проходящего мимо бизнесмена. Что бы я сделала, если бы он увидел нас? Что, если его глаза зажглись бы желанием? Позволила бы я им обоим оттрахать меня? Да, бесстыдная шлюха снова завиляла попкой. Я бы молила об этом.

Наказание Хантера опустилось на мою попку, и я резко втянула воздух. Боль мгновенно сменилась волной прекрасного удовольствия. Второй рукой он орудовал между моих ягодиц, и это невероятное чувство наполненности было почти невыносимо. Почти.

– О боже, – промычала я, извиваясь единственным образом, каким могла попросить повтора. Его ловкие пальцы разгладили последствия удара, прежде чем резкий шлепок опустился мне на киску, жжение пронзило мой клитор, вынуждая оргазм прожечь путь через мои нервные окончания, усиливаясь и моля о финале.

– Вот так, принцесса. Кончи вокруг моего толстого члена. Хочу ощутить два твоих оргазма. – Хантер достал большой палец из моей попки и сжал мои бедра, качаясь в безумном ритме, пока его мышцы не напряглись, когда оргазм накатил на него. Наши голоса слились в первобытную симфонию, в то время как он стонал от экстаза, а я переживала свой второй оргазм, охватывающий меня сильными волнами. Я глубоко дышала, чувствуя, как мое тело горит и искрится от удовольствия.

Он захлопнул дверь спустя мгновение, прежде чем поймать меня в клетку из его тела и стеклянной стены позади меня.

– Господи.

– Да... – выдохнула я, чувствуя, как мое тело начинает медленно возвращение к нормальному состоянию.

– В следующий раз я запишу это.

– О? Ни за что, Хантер!

– Тебе нравится, когда за тобой наблюдают. – Он подмигнул и отошел, оставляя меня все еще под впечатлением от доставленного мне оргазма. – Мне нужна сигарета после этого.

– Клянусь, я никогда не могу предугадать, что ты скажешь. – Я захихикала и выпрямилась, чувствуя себя использованной. Мне хотелось увидеть, остались ли на моих ягодицах следы от ударов. Мне нравились отметины, которые он оставлял на мне.

Он лишь пожал плечами, а я поволочилась вслед за ним, когда он вошел на кухню и достал из выдвижного ящика потрепанную пачку мятых сигарет.

– Последняя. – Его брови слегка затанцевали.

Я засмеялась.

– Я думала, ты окончательно бросил. Не видела, чтобы ты курил уже несколько недель. – Я сделала себе чашку чая.

– Пытался, – подмигнул он. – Назовем эту самой последней.

Я последовала за Хантером на его маленький балкон уже через минуту с чашкой горячего чая «Английский завтрак» в руках.

– Фото красивое. Спасибо, что сделал его, – сказала я, чувствуя шок не только из-за его таланта, но и потому что он захотел повесить мое фото у себя дома.

– Я назвал его «Ослепленная». – Он выдохнул струйку дыма.

– Интересно. Поделишься? – захихикала я, без ума от него.

– Для начала, – его глаза потемнели, – этот смешок приведет к тому, что я снова оттрахаю тебя. – Мои глаза расширились от его слов, возвращая в жесткую, неприкрытую реальность. – И я назвал ее «Ослепленная», потому что ты была красива и невинна, слепа ко всему плохому, что творится в этом мире, пока не связалась со мной. – Его губы искривились в похотливой ухмылке.

– Похоже на кучу творческой ерунды. – Я выгнула элегантную бровь, надеясь, что он поймет мой вызов.

– Маленький критик? Ты заплатишь за этот умненький ротик. – Его рык прожег меня, согревая мои внутренности возбуждением. – Повернись. – Хантер притянул меня к себе и прижал к перилам балкона, смотрящего на город.

Огни города жгли мне глаза, а рука Хантера гладила мои бедра, прежде чем опуститься резким хлопком на мою уже чувствительную пятую точку.

Хантер был готов к вызову, еще как. Глупо было сомневаться в этом.

Глава 5

Мы оставались дома у Хантера до утра четверга, а после сели на самолет до Нью-Йорка, отправляясь на перенесенную съемку. Хантер настоял на том, что откладывать ее больше нельзя, и честно говоря, побег из города казался райским предложением, пусть даже на одну ночь.

– Ты уверен, что нам можно уезжать так далеко? – Я достала сумку из темного лексуса, который довез нас к отелю в Верхнем Ист-Сайде.

– Все будет хорошо, да и работу нужно выполнять, не так ли? – Он откинул мои сомнения заразительной, жизнерадостной энергетикой. – Как ты смотришь на то, чтобы поесть нью-йоркской пиццы, когда избавимся от этого? – Он указал на сумки на плече, когда мы вышли в благоухающую темноту.

– Сейчас? Уже начало первого ночи. – Я засмеялась. Ощущения были такие приятные, мне не хватало этого заразительного позитивного настроя последние несколько недель, с тех пор как мир обрушился на нас.

– Любое время подходит для пиццы. – Он улыбнулся, когда мы прошли мимо швейцара к ресепшену. Уже через двадцать минут мы, смеясь, шли через лобби с двумя огромными пенопластовыми коробками с кусочками сырной пиццы. Мы устроились на двухместном диванчике в номере друг напротив друга, скрестив ноги и поедая нашу пиццу, запивая пивом и слушая включенный на фоне VH1 Classic.