Он направился в ветхий сарай, где хранились инструменты и прочий скарб, вынул из кармана пакет с сухим кормом и снова засунул руки в карманы.

Проследив за взглядом Китти, Уилл растянул губы в полуулыбке и спросил:

– Интересно?

Он вынул из кармана щенка – маленький комочек темного меха, умещающийся на ладони.

– Боже мой! – ахнула гостья.

– Это щенок Старки. Один из трех, которых она родила.

– Сколько ему?

Китти разглядывала малыша. Между неплотно сомкнутыми веками она разглядела ярко-голубые глаза хаски.

– Он родился позавчера.

Этому щенку всего два дня!

– Разве его можно забирать от матери так скоро?

– Я ненадолго. Это помогает с самого рождения установить связь собаки с хозяином, усилить подчинение и доверие матери щенка.

«Да уж, – подумала Китти, – она, должно быть, и в самом деле доверяет Уиллу, если позволила хотя бы ненадолго забрать одного из своих детенышей».

– Он пока не видит и не слышит, но остальные органы чувств у него работают. – Маргрейв осторожно погладил малыша огрубевшими от работы пальцами, тот в ответ потянулся к руке хозяина. – Щенок привязывается ко мне, слыша мой голос, биение моего сердца, чувствуя мой запах. Он с первых дней осознает, что рядом со мной безопасно.

Голос его совсем не изменился за пять лет – такой же глубокий, раскатистый и успокаивающий. И пахнет Уилл так же, как прежде. Китти сделала шаг назад, чтобы подавить порыв глубоко вдохнуть этот запах.

Маргрейв вернул щенка в будку его матери, положив малыша рядом с другими щенками: один из них тоже был черным, а второй – снежно-белым, с едва различимыми серыми пятнами.

– Я правильно поняла, что сегодня утром наш самолет никуда не полетит?

Уилл повернулся:

– Позволь кое-что объяснить тебе о «медвежьем сезоне»…

– Да, я знаю: медведи приходят сюда, чтобы поохотиться на льду.

– Дело не только в них. Сотни туристов ежедневно приезжают в Черчилл и уезжают отсюда. Каждый год в течение восьми недель тут настоящее столпотворение, а затем наш городок снова превращается в сонное поселение, каковым на самом деле и является. Будь готова проторчать тут несколько дней, если не дольше.

«Несколько дней пробыть рядом с Уиллом, словно ходя по лезвию ножа? – мысленно ужаснулась Китти. – Боясь заговорить о том, что произошло между ними пять лет назад, а также о Марселе и о землетрясении, унесшем ее жизнь».

– В таком случае я подыщу себе другое жилье.

Маргрейв прошил ее взглядом, словно прочел мысли, и Китти мгновенно охватил жар. Сердце забилось быстрее.

– Если они не смогли ничего подыскать вчера вечером, значит, и сегодня ситуация осталась прежней. Все пассажиры твоего рейса по-прежнему ждут, когда смогут улететь.

– Если только кого-нибудь из них не съел медведь, – пошутила Китти.

Уилл промолчал, лишь красноречиво посмотрев на нее в ответ.

Она окинула взглядом собак, сидящих на цепи перед их уютными конурами. Привязь не позволит собаке убежать в лес, но и помешает спастись, если вдруг появится хищник.

– Как часто медведи нападают на собак?

Уилл снова странно посмотрел на собеседницу и раздраженно ответил:

– Медведи не убивают собак. Собак убивают волки. Они в основном нападают, охраняя свою территорию. У нас тут водится несколько волков.

Волки – ночные животные, вспомнила Китти.

– Так вот почему ты прошлой ночью забрал собак в дом?

– Большинство собак в этих краях вырастают, старятся и умирают на привязи. Несколько недель назад я потерял молодого кобеля – его загрыз волк. – Уилл отвел глаза. – Этот пес защитил остальных…

«А я не смог». Китти показалось, что Маргрейв прошептал эти слова под нос, когда отвернулся, чтобы свернуть кольцами веревку.

– Его раны были слишком серьезными.

– Волк его убил?

– Пса убил я. – Его движения стали резче. – Волк лишь начал эту работу, а мне пришлось ее закончить.

Китти посмотрела на Уилла в изумлении. Неужели он был вынужден собственными руками умертвить свою собаку?

– Мне жаль. Но ведь это дикость!

Маргрейв пожал плечами, стараясь казаться безразличным, хотя было заметно, что ему нелегко об этом говорить.

– Ветеринар прилетает сюда из Виннипега раз в месяц. А между его визитами нам приходится справляться самим.

– И все равно. Ты привык спасать жизни, а не забирать их.

Уилл вырос в семье, где уже два поколения работали профессиональными спасателями. Это у него в крови.

Китти показалось, что собеседник поморщился, словно от боли, но он тут же отвернулся и пошагал к дому, на ходу бросив:

– Завтракать будешь?

Это прозвучало довольно жизнерадостно для того неприветливого тона, которым Маргрейв общался с гостьей.