Шрифт:
– Вчера мы с Тиной гуляли здесь, вот и услышал.
– Понятно. – Рен подождал немного отставшего Георга. – И все же, Гер…
– Георг.
– Да какая разница, главное, что ты такое спросил, что нас отправили в этот вечерний поход?
– Да ничего такого, – пожал плечами Раймон. – Там у нас занятие по разводу почетного караула, вот я поинтересовался, зачем он нам.
– И что?
– Ну, Дорнер и послал сюда. Вперед, говорит, кадеты…
– Кстати, а почему «кадеты»? – спросил Кирилл.
– А ты до сих пор не знаешь? – удивился Айко. – Два курса все мы кадеты, а уже с третьего нас переводят в разряд курсантов.
– Ребята, – раздался сверху приглушенный голос Тины, которая вместе с Андреем уже поднялась на вершину.
– Что такое?
Все устремились наверх и, поднявшись, замерли. От лестницы вела широкая дорога, вымощенная белым мрамором. Метров через двадцать она упиралась в трехгранный гранитный обелиск, устремленный в небо. Посередине черная стрела обелиска была надломлена, и в этой выбоине горел огонь. Вечный огонь. Кирилл молча снял кепи и осторожно, точно боясь потревожить покой павших, двинулся вперед. Вдоль дороги на постаментах лежали черные плиты, на которых золотом горели имена.
– Игорь Корнев, двадцать семь лет, погиб при операции по спасению людей. Жак Кайно, сорок четыре года, погиб при спасении экипажа научного судна у Плутона. Камила Гордон, девятнадцать лет, погибла при подъеме военного судна. Ольга Лайкова…
Тина шепотом в полной тишине читала имена, прижавшись к Андрею. Парни и девушки, мужчины и женщины… Имена лились и лились, казалось, им не будет конца. Кирилл чувствовал, как к горлу медленно подползает ком. Когда Тина замолчала, все замерли, склонив головы, а затем Кирилл в каком-то порыве надел кепи и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:
– Во имя Земли.
– Во имя Земли, – эхом повторили все.
Вечером все собрались в комнате Кира, но были непривычно малословны. Даже Рен молча сидел на стуле, отрешенно глядя в окно. Кирилл и Аира стояли на балконе.
– Знаешь, Кир, – Минако прислонилась спиной к оконному стеклу, – я ведь не случайно пошла в «Искатель».
Кир удивленно посмотрел на девушку. Та грустно усмехнулась.
– Года три назад я гостила с братом у бабушки в небольшой деревушке, километрах в пятидесяти от Токио. Там у нас заброшенный военный завод, вроде когда-то он выпускал боевых киберов для СТР, но это было так давно… Он практически уже весь разрушен, это не столько завод, сколько пустоты в земле, заполненные всяким металлическим хламом. Ребята там всегда играли в исследователей. Кто ж знал, что там окажется «живой» кибер? Пацаны его как-то смогли активировать… В общем, из восьми мальчишек двое погибли… Наверное, погибли бы все, не вмешайся тот парень. Он был из «Искателя», мне так бабушка сказала… Сын соседки, приехал на каникулы. Ребят он спас, а сам…
Андрей, сидевший как всегда с гитарой и долго перебиравший струны, вдруг запел:
Во имя жизни шли мы в бой,Во имя жизни мы умирали,Но не хотим мы судьбы иной,Ее мы сами себе избрали.И, как всегда, позади она:Москва, Страна, Земля за спинамиА значит, вновь до конца стоять,И пусть живые поплачут над нами.Глава 3
– Жить все интересней, – сказал Майер, отложив документы, которые он только что изучал.
– Опять плохие новости? – спросил Дорнер.
– Да ничего хорошего…
Марк достал из нагрудного кармана мятую пачку, вытащил из нее сигарету и закурил, заставив Майера поморщиться и спешно активировать систему вентиляции.
– Нет, когда ты бросишь эту дурную привычку? Надеюсь, при учащихся этой ерундой не занимаешься?
– Конечно, нет, – куратор с наслаждением затянулся и выбросил недокуренную сигарету в чрево утилизатора, выполненного в виде мусорной корзины. – Что там у тебя?
– Читай, – Майер кивком указал на документы.
Марк взял их и пробежал глазами, остановившись лишь в паре мест, чтобы перечитать внимательней.
– Почти в два раза, – он покачал головой и раздраженно кинул документы обратно на стол.
– Они там, в правительстве, что, с ума посходили? Нам ведь придется свернуть исследования на Плутоне и Европе, а там назревает самое интересное.
– Возможно, кто-то не хочет, чтобы это интересное произошло.
– Думаешь, кто-то из Анклава? – Дорнер покосился на командора и тут же отрицательно покачал головой: – Нет, смысла не вижу.
– Я тоже. Но в нашем правительстве достаточно дураков, которые считают эти исследования пустой тратой ресурсов.
– М-да, Земля мельчает.
– Причем давно, – вздохнул Майер. – Для большинства людей всегда удобнее и спокойнее сидеть дома, чем рисковать своей жизнью. Обычный обыватель не хочет лишаться сладкой булочки только потому, что ресурсы пошли не на ее производство, а на непонятные для него исследования. Конечно, в мире много достойных людей, просто у человечества с каждым веком становится все меньше причин куда-то стремиться, что-то искать.