Бескрайнее небо заволокло тучами и конца им не было видно, горные пики обратились мистическими великанами, каждое дерево или коряга казались корчащимися монстрами, Ян не боялся их, Сергей даже и не подумал обращать внимание на осадки, продолжая сидеть под деревом, медитируя, Артур куда-то пропал и его не было видно, но сомневаться в его безмятежности не приходилось. Оторвавшись от наблюдения за беснующейся погодой и тёмными силуэтами, парень проверил почту, чего не делал уже два дня, писем было много, из них большая часть - спам, остальное - не слишком интересно. Он даже не стал ничего читать, просто вновь завалился спать, сон пришёл почти мгновенно и поначалу сквозь туман проступали лишь неясные незапоминающиеся образы, но они трансформировались, изменялись и сливались, образовывая собой пугающую химеру.

...Раз за разом он поднимался по горной тропинке, которая каждый раз менялась и то облагораживалась, то обезображивалась, он же упорно шёл к пещере со святилищем. Сквозь поток повторяющихся почти точь в точь сновидений мелькало знание того, что когда-то в святилище обитала другая статуя. День, ночь, вечер, утро, зима, осень, лето и весна, ливни и ясное небо, всё это пролетало перед глазами, но не задерживалось, оставляя лишь обрывочные воспоминания о прекрасном. Но когда счёт подходил к сотне, образы вдруг покрылись рябью, сквозь сон прорвался тихий всхлип...

В комнате было всё так же темно, шума дождя не было слышно, но при одном только взгляде на стекло чувствовалась его сила, горел только огонёк сетевого ретранслятора, периодически мигая голубым. Ян выключил ретранслятор, после он вспомнил, что в одной из частей здания он видели полусферический зал, вроде помещения для релаксации. Он отправился туда, когда же он пришёл туда, в одном из отдалённых кресел сидела закутавшаяся в клетчатый след фигура. Из-под шерстяной материи на человека воззрились два бирюзовых глаза. Несмотря на то, что парень не помнил никого из храма, кто имел бы бирюзовые глаза, голос был ему точно знаком:

– Не спится?

– Да, совсем, слишком о многом следует подумать.
– Фигура сбросила с себя покрывало, шерстяные ворсинки обнажили еле колыхнувшиеся короткие волосы, казавшиеся вернее самой ночи. Марта казалась каким-то демоном, не столько пугающим, сколько манящим и интригующим. Подобные мысли посещали Яна лишь с тех пор, как он прибыл в горы, закоренелый материалист, он никогда не верил в духов и мистику, но...

– А вы?
– тихо, будто боясь, что вопрос услышат, спросил парень.

– Боже мой, какой "вы", я младше тебя!
– даже более живая, чем вчера днём, девушка источала такое количество энергии, что её вполне можно было сравнить с электростанцией, причём не абы какой, а, как минимум, атомной.
– Просто, знаешь, подумала, что неплохо будет посмотреть на дождь отсюда, в одиночестве. Несмотря на то, что Сергей Юрьевич так ценит уединение, порой кажется, что это касается только его личного уединения и, может быть, Артура.

– Тогда я, пожалуй, пойду, - Ян развернулся и уже было зашагал прочь, как его окликнула Марта, резким движением сменившая положение, но всё ещё сидевшая в кресле.

– Постой... ты не из тех, кто живёт здесь, ты другой. Твоё общество мне ещё не приелось и не наскучило, так что, если хочешь, оставайся, - загадочный вела устремлений взгляд просверливал в парне дырки похлеще иной дрели.

Он кивнул и остался, дождь всё продолжал барабанить по звуконепроницаемому стеклу, а тучи всё сгущались и сгущались и не было даже малейшей надежды на прекращение этого буйства стихии. И не было её не потому, что не на что было надеяться, а потому, что что она и не нужна была вовсе, люди, привыкшие к контролируемой погоде, которая никогда не бушевала, а только тихо плакала, наслаждались диковинным зрелищем. Молчание прервалось, когда девушка вдруг резко встала и, подойдя к стеклу, сказала:

– Мы живём во время, когда вера в сверхъестественное настолько же не похожа на свои прошлые воплощения, насколько перестала носить идеалистическую форму. Сейчас мы знаем, что информационно-психологический портрет человека, его внутренний мир, может провоцировать галлюцинации даже не во время подключения к интерсети, а технология модифицированного сознания дала возможность проецировать содержимое этого самого портрета в субъективный мир индивида, - она прислонилась спиной к прозрачной стене, возможно, чувствуя отзвуки мощных ударов капель.
– Человек трансформировался, родившись заново человеком, конструирующим мир вокруг. Ничто не может скрыться от его взора, все может быть смоделировано и просчитано, даже ты вполне можешь увидеть меня без одежды не снимая её физически, другой вопрос, будешь ли ты это делать. По тем или иным причинам.
– Последние слова прозвучали как-то грустно.

Ян и правда не пользовался подобными возможностями модификаций, ещё десять лет назад, когда его одноклассники увлекались замещавшим моделированием, оперативно накладывавшим образ на реальность, его это не интересовало. Подростковые проблемы подобным образом не решались вовсе, а скорее усугублялись, даже истерия в СМИ имела место быть. И сейчас, когда он постепенно начинал чувствовать появление интереса к противоположному полу, он не собирался так развлекаться, то, что было скрыто под одеждой, его волновало достаточно мало. По крайней мере пока что. Парень хмуро смотрел на фигуру, казавшуюся чёрной, пытаясь понять, что будет дальше.