Он отшвырнул меч, тот запрыгал по каменным плитам и затих у дальней стены.

– Ты глуп, – прозвучал обрекающий голос магистра, в котором снова появились страшные нотки ярости. – И не знаешь, что я – бессмертен!

Рядом со мной жуткий пролом в стене, вызванный появлением магистра. Массивные глыбы оплавлены, потемневшие края еще дымятся, по ним ползут, быстро застывая, коричневые потеки.

Я прыгнул в равнодушное звездное небо без разбега, падал вниз головой, а в голове дурацкая мысль: когда это я меч успел схватить, и почему мешок за спиной уже давит на затылок…

Инстинкт панически вопил, чтобы немедленно стал птеродактилем… да чем угодно, хоть летучей мышью, только бы расправить крылья до того, как шмякнусь о камни и растекусь жидкой дрянью с обломками костей вперемешку.

В башне раздался дикий крик, уже нечеловеческий, а я, почти чиркнув мордой по земле, пронесся над нею и, не успевая набрать высоту, метнулся между грудами огромных камней, домчался до следующей насыпи, где камни покрупнее, нырнул за них, а совсем рядом исполинский валун разлетелся с оглушительным треском, с визгом полосуя воздух скальными осколками.

Я пробежал на четвереньках, волоча крылья. За спиной грохнуло и обдало волной жара, торопливо проскочил между неопрятными темными валунами, покрытыми странным мхом, дальше еще руины, в самом конце я рискнул взлететь, на уровне гребня оглянулся, очень вовремя: магистр стоит в зияющем проломе и держит у плеча некое оружие.

Кляня себя за дурость и что сам не отыскал эту штуку, я поспешно нырнул вниз, укрываясь за каменным выступом. Гранитный гребень вздрогнул и с визгом разлетелся вдребезги. В воздух взлетели осколки камня, земли, ветки кустарника, комья с белесыми корнями…

Я в панике несся над самой землей, не соображая, что ему с высоты пофигу, все равно не укроюсь. К счастью, я еще и бросался из стороны в сторону, как дурацкая бабочка, но как раз бабочек птицы и не могут ловить из-за их непредсказуемого полета, в то время как быстрых стрекоз и точных жуков хватают моментально и без промаха…

Удары все еще сотрясали землю, но все реже и реже. Я несся, иногда даже задевал мордой землю, пока не показался кустарник, но и тогда я изображал стрижа над поверхностью озера, чиркая пузом по верхушкам. В конце концов влетел в мелкий лесок и затаился под разлапистыми ветками, страстно надеясь, что либо маскировочная окраска спасет, либо убойная дальность Ледяных Игл и прочей дряни не так уж и бесконечна.

Ночью деревья выглядят огромными и страшными, среди ветвей что-то хищное скрипит зубами и царапает кору когтями, но к утру погасли светлячки, между деревьями посветлело, мир стал добрее и безопаснее.

Отдрожавшись, я осторожно выбрался из леса, от страха весь из себя незримник до такой степени, что уж и не знаю, кто меня увидит.

В спину дул порывистый ветер, я вышел на дорогу, мелкие караваны везут в город мясо, рыбу, сыр и молоко. Погонщики мулов оглядываются, указывают пальцами на исполинскую грозовую тучу, под тяжестью которой прогибается горизонт. Она так целеустремленно ползет в нашу сторону, что я уже поверил в близкий дождь, редкость в этих краях.

Никто особенно не обратил на меня внимания, беспечно живут, но на подходах к дворцу я вышел из незримности, все равно продвинутая стража заметит, а это чревато. Ланаяна не видно, но почти такой же блестящий латами и начищенными поножами его сменщик коротко и умело разводил стражей, меняя караулы.

Я прошел через боковые ворота, стражи только смерили меня угрюмыми взглядами. Но по дороге через сад из-за роскошных декоративных деревьев окликнул насмешливый холодный голос:

– После ночных подвигов в постели прачки герой возвращается набраться сил?

Принцесса Элеонора, прекрасная, как звездное небо в лунную ночь, вышла на аллею с букетом цветов в руках. Я залюбовался на ее слишком красивое вплоть до невостребованности лицо, в темных глазах вечный вызов и одновременно странный зов, такое дано услышать очень немногим.

– Зато не убиваю цветы, – огрызнулся я. – Им же больно!

Она поморщилась.

– Я указала садовнику, чтобы срезал слабые, они забирают соки у сильных. Иначе погибнут те и другие.

Я буркнул:

– Разумно. Кстати, я тут какую-то хрень подобрал. Думаю, не ваша ли?

Она нахмурилась, когда я раскрыл вещевую сумку, но оттуда ударил неистовый блеск драгоценных камней. Она невольно ахнула, глаза расширились, а дыхание замерло в груди. Я видел, как ее завороженный взгляд перебирает сокровища, затем рука ее резко метнулась вперед, пальцы выхватили рубин в виде головы дракона. Тонкая цепочка заструилась по пальцам, как почти незаметная струйка чистейшей воды.

– Что это?.. Это же Камень Рортега!

Я кивнул.

– Да, я так и подумал. Рад, что сумел вам вернуть.