Расстались вполне дружелюбно, если не считать, что на прощальном вечере отсутствовали упомянутый туляк, расстроенный и удрученный случившимся, да и директор института, не получивший от меня одобрения конструкции БМП-23 и обидевшийся до глубины души.

Впоследствии генерал-полковник Ю.М. Потапов распорядился передать болгарам два боевых отделения БМП-2с30-мм пушкой, которые они быстро установили на свои машины и вывели их на парад, хотя полагаю, что в тот момент такая установка не была обеспечена ни углами склонения, ни электроэнергией, ни динамикой ходовой части.

Мне довелось изложить свои доводы заместителю министра по вооружению Болгарии, однако он посчитал их несерьезными.

Не это ли безразличие к «несерьезным» деталям – причина того, что попытки Болгарии продать свою продукцию другим странам терпят крах.

Прошло какое-то время, и судьба забросила меня снова в Болгарию – кажется, в бесплодной попытке отработать единые требования к машинам обслуживания и ремонта танков в системе армий Варшавского Договора.

Мое присутствие болгарские «бээмпешники» каким-то образом вычислили, сообщив, что все сделали, как мной было нарисовано, но сдать машину по-прежнему не могут. Просили подъехать на полигон, где происходил отстрел. Но как это осуществить, если я был главой делегации, а шло совещание? Их предложение: отлучиться на полигон на час-полтора, оставив для видимости за столом свою тужурку и фуражку.

Никогда на «копейке» не ездил с такой скоростью – за 120 км/ч. Надо сказать, туляк-конструктор сделал устройство «поддержки» ствола идеально, но не сообразил, как его регулировать для отработки кучности. Я спросил его, где на мишени первый снаряд в очереди? Не знает. Тогда я предложил нанести на него красную краску. Поискали – нет на полигоне, есть только черная, но ведь дырки в щите и без того черные. Намазали первый снаряд погуще, гаечный ключ в руки – и первая машина сдана, вторую машину сдал сам туляк. Меня – в «копейку» и – на осиротевший стул: потеря для совещания невелика, ибо о совместном едином подходе мы так и не договорились – сказалась специфика армий и стран.

А на снимках современных БМП-23 армии Болгарии хорошо видна «обвязка» ствола автоматической пушки, существенно улучившая показатели кучности пушки на этой машине.

Хорошо видимая конструкция на стволе 23-мм пушки БМП-23 обеспечивает кучность стрельбы в автоматическом режиме.

Макетный образец БМП-30 с боевым отделением от БМП-2. Положение двигателя машины в середине ее корпуса определило размещение боевого отделения (башни) в корме машины.

К. Янбеков

См. «ТиВ» №10-12/2005г., №1/2006г.,№11/2007г., №3,5/2008 г., №7/2009 г., №1,2/2011 г., №1-4,6-10/2012г.

Использованы фото из архивов В.А. Кравцевой, М.В. Павлова и автора»

Автор и редакция выражают глубокую благодарность В.А. Кравцевой, С.В. Малина и В.А. Белозерову за неоценимую помощь, оказанную при подготовке статьи.

После Великой Отечественной войны в нашей стране широко развернулись работы по образцам вооружения и военной техники для ВДВ. Если говорить о бронетанковой технике, то основные усилия сосредоточили на создании противотанковой самоходной артиллерийской установки. Одним из первых к решению этой задачи приступило Особое конструкторское бюро при Инженерном комитете Сухопутных войск (ОКБ ИК СВ) под руководством Анатолия Федоровича Кравцева.

Легкобронированная «самоходная плавающая установка К-73» (или «плавающая авиадесантная самоходная артиллерийская установка АСУ-57П») разрабатывалась в ОКБ ИК параллельно с бронетранспортером К-75. В 1949 г. на Военно-ремонтном заводе №2 ГБТУ (г. Москва) изготовили первый опытный образец машины. Второй опытный образец предназначался для проведения артиллерийских испытаний на ГНИАП ГАУ. Проектировался, но не был реализован в металле вариант АСУ-57ПТ, предназначенный в том числе для буксировки артиллерийских систем.

Для самоходной артиллерийской установки К-73 (АСУ-57П) открытого типа А.Ф. Кравцев выбрал схему компоновки с передним расположением силовой установки и кормовым – совмещенных боевого отделения и отделения управления.

Клепано-сварной корпус был открытым сверху и закрывался съемным брезентовым тентом. Передний край тента мог приподниматься для лучшего обзора местности. Лобовые листы корпуса были изготовлены: верхний – из 8-мм стали (угол наклона – 42’); средний – из 6-мм стали (угол наклона – 25'); нижний – из 4-мм стали (угол наклона – 45"). Бортовые стальные листы толщиной 4 мм устанавливались вертикально. Толщина днища (лист из дюралюминия) составляла 3 мм. Вертикальная задняя стенка толщиной 1,5 мм и надгусеничные полки были выполнены из дюралюминия. Для герметизации машины все люки снабжались резиновыми прокладками.

В носовой части корпуса размещался волноотбойный щиток, изготовленный из дюралюминия. При движении самоходной установки по суше щиток поворачивался и прижимался к корпусу. Для снижения попадания атмосферного воздуха в послевинтовую струю воды на задней стенке корпуса имелся дюралевый поворотный щиток гребного винта, который опускался при входе машины в воду.

В качестве силовой установки использовался карбюраторный шестицилиндровый двигатель от грузового автомобиля ГАЗ-51 Н с его системами питания топливом, смазки, охлаждения и запуска. Силовая установка была отделена от отделения управления и боевого отделения перегородкой.