– Мир-р-ра…

В голосе демона появилась неприкрытая угроза. Только в эту минуту мне было плевать на всё: мой мир трещал по швам, грозил вот-вот разбиться вдребезги.

– Азард Малихович, я - ваша тень, а не подстилка. Прошу вас выйти из моей комнаты, - мне хотелось заморозить его взглядом. Заморозить, а потом разбить, чтобы никто никогда не смог собрать эту нечисть, как не смогут собраться вновь осколки моих розовых очков.

– Ну что ж, ты в своём праве.
– Демон, ничем не выражая протеста или злобы, оттолкнулся от подоконника и направился к двери, бросая на ходу: - Тетради получишь завтра. Ужин на кухне - я привёз из кафе на вынос. Завтра из отпуска вернётся кухарка.

И вышел вон.

Так просто. Не оправдываясь, не бросаясь в дебаты, не оскорбляя и не успокаивая… Оставил меня одну и ушёл.

Баха не появлялся, за что я была ему благодарна: не хотелось никого видеть. Какое-то время я бегала по комнате, нервно заламывая руки, повторяя про себя, как мантру одни и те же слова:

– “Ненавижу. Он ни во что не ставит мою жизнь, унижает меня, мучает, дразнит близостью, а потом втаптывает в грязь… Ненавижу…”

Не помогло. Сколько бы я не говорила одно и тоже, легче не становилось. Конечно, разум твердил, что нужно держаться подальше от демона, что он растопчет меня и забудет, но сердце изнемогало. Иногда казалось, что в груди поселился маленьких паразит, и, чем больше я пыталась возненавидеть Азарда, тем быстрее он рос… Рос и поедал меня изнутри. Было больно.

– Мира, - тихий голос домового застал меня на кровати, сжавшуюся в комочек и раскачивающуюся из стороны в сторону.
– Ты - умница.

– Знаю, - тихо ответила я, продолжая судорожно обнимать руками согнутые в коленках ноги, - но почему-то мне от этого не легче.

– Если отдашься ему, всё закончится ритуалом единения. Станешь саифой проклятого Эйсилима.

– Знаю.

– Он понимает, к чему приведёт ваша связь, и ему плевать, - Баха говорил всё как есть начистоту, по сути, озвучивая мои же мысли.
– Демоны уважают только своих и совершенно не умеют любить.

– А вдруг он…

– Нет, Мира. Он не полюбит. Он может привязаться сильнее, чем к другим, но ты всё равно умрёшь.

И я заплакала. Слёзы лились по моему лицу нестройными потоками, орошая постель, мою одежду, руки… Иногда я тихо подвывала и даже поскуливала - так жалко было себя любимую. Баха всё это время тихо сидел рядом, угрюмо рассматривая картину, нарисованную его правнуком на стене моей комнаты. Видимо, он же меня и укрыл, когда я забылась спасительным сном. Укрыл и невесомо погладил по голове, неожиданно проявляя нежность, совершенно несвойственную нечисти, противореча сам себе и невольно снова вселяя в моё глупое сердце надежду. А вдруг всё-таки?..

Маленькая стрелка старых часов едва отошла от тройки, когда я, с кряхтением и охами разогнув затёкшее тело, разлепила опухшие от слёз очи. В комнате было темно, за окном слышался гул ветра, а в прихожей хлопнула дверь. Тихонько покинув кровать, я бросилась к выходу, дабы подглядеть и подслушать, что же там происходит.

Аккуратно высунув наружу любопытный нос, я, старательно щурясь, вглядывалась в темноту.

Никого. Только из зала слышалось громкое тиканье огромных напольных часов. Опоздала. “Неужели он привел Эмму в дом?” - неприятные мысли вихрем пронеслись в моей голове, заставив сердце болезненно екнуть, а желудок громко заурчать. Врать, что мне всё равно я могла кому угодно, но только не себе. Последние из выживших нервных клеток готовили бунт, и я решила жестко подавить его поздним ужином. Ну, или очень ранним завтраком - как посмотреть.

На ощупь вернувшись к кровати, я открыла стоящий рядом комод и, достав небольшой карманный фонарик, отправилась штурмовать кухню на предмет чего-нибудь съестного.

На столе ничего не обнаружилось, зато мерно гудел наш холодильник. Открыв чудо техники, я мысленно расцеловала Азарда в небритые щеки: две верхние полки ломились от еды. Нагрузив в одну из пластмассовых тарелок разных вкусняшек, я сунула фонарик в рот и отправилась в обратный путь. В свою комнату.

– Мира?
– удивленный голос демона застал меня посреди прихожей.
– Надо же, любой нормальной девушке после переживаний кусок в горло не лезет, а ты, я смотрю, проголодалась.

Подлый фонарь, занимавший мой рот, не давал мне достойно ответить на издевку Малиховича, к тому же он ярко освещал именно мои руки с тарелкой, перегруженной колбасами, отбивной, сыром, пышкой и пироженками.

– Да у тебя пир горой, - продолжал озвучивать свои наблюдения демон.
– Неужели всё это влезет в одну маленькую саиру?

– Мехамневайхя, - не выдержав, ответила я, продолжив изначально выбранный путь.

– Постой, - Азард преградил мне дорогу и нагло отобрал тарелку из рук: - Я ведь тоже не ужинал. Позволь составить тебе компанию?

Ответ ему, судя по всему, не требовался. Насвистывая какую-то задорную мелодию, Малихович бодро зашагал в гостинную. Я семенила за ним, прожигая голую спину своего мучителя, недовольным взглядом. Вроде и отказаться от приглашения могу, но зачем? Прятаться от него смысла нет, а возобновлять общение когда-то нужно. Тем более, что гад утащил мою еду.

– Предлагаю снова поговорить, - усаживаясь на кресло, шеф совершенно обезоруживающе улыбнулся и поставил мою тарелку к себе на подлокотник.