Наше путешествие продлилось бы дольше, если бы не взбудоражившая всех новость: с Людвигом Мартенсом хочет говорить сам Ленин. В те годы не было междугородней телефонной связи, и ’’разговоры” велись по телеграфу. Мартенс позвал нас с Хеллером на телеграф маленькой железнодорожной станции, где и произошел его ’’разговор” с Лениным.

Ленин задавал Мартенсу различные вопросы о положении на Урале и возможности наладить там работу. Затем, к полному изумлению, я увидел на ленте свое имя.

’’ЕКАТЕРИНБУРГСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОСТА (Телеграфное агентство) СООБЩИЛО О МОЛОДОМ АМЕРИКАНЦЕ, ЗАФРАХТОВАВШЕМ СУДНО С ЗЕРНОМ ДПЯ СПАСЕНИЯ ГОЛОДАЮЩИХ НА УРАЛЕ. ВЕРНО ЛИ ЭТО?”

’’ВЕРНО, - ответил Мартенс, - ДОКТОР АРМАНД ХАММЕР ПОРУЧИЛ СВОИМ КОМПАНЬОНАМ В НЬЮ-ЙОРКЕ НЕМЕДЛЕННО ОТПРАВИТЬ В ПЕТРОГРАД ЗЕРНО С УСЛОВИЕМ, ПОДТВЕРЖДЕННЫМ ЕКАТЕРИНБУРГСКИМ СОВЕТОМ, ЧТО ДЛЯ ПОКРЫТИЯ СТОИМОСТИ ОТПРАВЛЕННОГО ЗЕРНА ОБРАТНЫМ РЕЙСОМ БУДЕТ ОТПРАВЛЕНА ПАРТИЯ МЕХОВ И ДРУГИХ ТОВАРОВ”.

”ВЫ ЛИЧНО ЭТО ОДОБРЯЕТЕ?” - спросил Ленин.

”ДА, — сказал Мартенс, улыбаясь мне, — Я ЭТО НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ”.

’’ОЧЕНЬ ХОРОШО. Я ДАМ УКАЗАНИЕ ВНЕШТОРГУ ПОДТВЕРДИТЬ СДЕЛКУ, ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙТБСЬ В МОСКВУ НЕМЕДЛЕННО”.

Когда в конце августа я вернулся в Москву, меня поразили произошедшие в городе разительные перемены. Теперь улицы были полны людей. Казалось, все куда-то спешили, у всех появились неотложные дела. Повсюду можно было видеть рабочих, отдиравших доски с заколоченных витрин, ремонтировавших разбитые окна и стены магазинов, разгружавших телеги с товаром. Повсюду слышались удары молотков.

Удивленные не меньше меня попутчики стали наводить справки. ’’Нэп, нэп”, - слышали мы в ответ. Это была новая экономическая политика, только что провозглашенная Лениным, несмотря на значительную оппозицию со стороны некоторых его соратников. Только Ленин мог ввести эту политику, явившуюся одним из самых решительных и драматических изменений в истории нашего века. Для этого ему пришлось воспользоваться непоколебимой верой в своих товарищей и блестящим умением убеждать в правильности принятых им решений. Предложи нэп кто-нибудь другой, он наверняка был бы сейчас же расстрелян как предатель революции.

Как по мановению волшебной палочки, полки магазинов теперь ломились от разнообразных товаров: всевозможных продуктов питания и деликатесов, отборных французских вин, ликеров и даже лучших гаванских сигар. Высококачественные английские ткани соседствовали с дорогими французскими духами.

Так началось экономическое возрождение России. Одним мудрым решением Ленин спас Революцию.

Через пятьдесят лет Янош Кадар прибег к очень похожим мерам для восстановления венгерской экономики. Новая политика модернизации, внедряемая сегодня китайским правительством, тоже удивительно похожа на ленинский нэп.

На следующий день после приезда в Москву меня срочно вызвали в Наркоминдел и сообщили, что из канцелярии Ленина получена телефонограмма — он хочет немедленно со мной встретиться. Я с трудом сдерживал возбуждение. Мне двадцать три года, и меня хочет видеть вождь революции, сам Владимир Ильич Ленин!

На встречу с Лениным меня сопровождал Борис Рейнштейн, американский коммунист русского происхождения, работавший в Наркоминделе и в Профинтерне — профсоюзной организации Коммунистического Интернационала. Раньше Рейнштейн работал аптекарем в городе Буффало в США и хорошо знал моего отца, поскольку оба они были членами социалистической рабочей партии.

Мы вместе прошли к Троицким воротам Кремля, расположенным в необычного вида круглой белой башенке, соединенной с кремлевской стеной мостиком через сад, на месте которого раньше наверняка проходил ров или было какое-нибудь другое оборонительное сооружение. У ворот Рейнштейн предъявил вместо пропуска свой партийный билет, а у меня проверили и забрали паспорт. Я был слегка обеспокоен, но мне сказали, что при выходе мне его вернут, а пока мне дали выписанный на мое имя разовый талон, или ’’пропуск”. Я миновал несколько постов и каждый раз предъявлял его, чтобы получить разрешение идти дальше.

Пройдя под большой аркой, я очутился на просторной квадратной площади с установленными по краям пушками, захваченными у Наполеона, которые стоят на том же самом месте и сегодня. Я назвал Кремль крепостью, но в действительности это своеобразный городок внутри большого города, цитадель Москвы, охраняемая огромной стеной и башнями. Здесь расположены необычайно красивые старинные соборы, в которых в течение многих веков устанавливались гробницы членов царской семьи. Внутри они украшены бесценными иконами, некоторые — работы величайшего мастера Андрея Рублева. Площади застроены дворцами — старинными и новыми, -во многих раньше жили придворные, а теперь находятся музеи и государственные учреждения. Кабинет Ленина расположен на втором этаже большого современного здания на центральной площади. Через сорок лет мне довелось идти тем же путем на встречу в том же самом здании сначала с Хрущевым, а позже с Леонидом Брежневым и Михаилом Горбачевым.

Один часовой стоял перед входом в здание, другой - у двери угловых комнат, занимаемых главой Советского государства. После того как в августе 1918 года эсерка Фанни Каплан стреляла в Ленина, выходившего с митинга рабочих в Москве, принимались все необходимые меры для его охраны. Хотя эта рана и не была смертельной, она, безусловно, сократила ему жизнь.

Я пересек большую комнату, где за письменными столами работало много людей. Она была похожа на канцелярию любого крупного американского бизнесмена. Секретарь Ленина Мария Игнатьевна Гляссер, маленькая горбатая девушка, провела меня к двойной двери ленинского кабинета. Она пользовалась полным доверием Ленина, но никогда ни при каких обстоятельствах не использовала своего положения в личных интересах или в интересах своих друзей.