Со стороны входа послышался хмык, и демонесса плотнее зажмурилась, боясь взглянуть на Люцифера.

— Если бы ты не ослушалась моего приказа — ничего этого бы не было. Ты сама виновата.

— Но, — всхлипнула Мэг. — Она ведь человек. Всего лишь жалкое отребье. Я не понимаю почему…

Боль пронзила тело и женщина не сдерживаясь заорала. Голос Падшего был глухим, угрожающим, пропитанным ядом и презрением:

— А тебе и не нужно ничего понимать. Твой гнилой мозг на это не заточен. Просто запомни: то, что принадлежит мне, неприкосновенно. И если я, ещё хоть раз, узнаю, что ты или кто-нибудь из твоей своры псов прикоснётся к моей девочке. Я убью каждого. Медленно, мучительно. Ад покажется Раем, по сравнению с тем, что я сделаю.

Мужчина дёрнул за указательный палец левой руки Мэг, и с сочным звуком рвущейся плоти вырвал его. Именно тот палец, которым она прикасалась к щеке Чакки. Демонесса завизжала, но тут же сжала зубы, хрипя. Это ещё не самое страшно. Люцифер усмехнулся, взял со стола солонку и методично принялся посыпать рану, из которой хлестала кровь, при этом насвистывая что-то весёлое. Женщина зашипела, чувствуя, как боль растекается от руки к предплечью, порализовывает всю левую сторону тела, а потом и правую.

Поняв, что соль и святая вода — это слишком скучно. Падший нашёл взглядом демонический нож, который тут же оказался в его руке.

— Как ты относишься к искусству, Мэг? — вопрос был риторическим. Да, и женщина вряд ли смогла бы что-то ответить. — Думаю, тебе бы не помешало к нему приобщиться. И начнём мы прямо сейчас!

Лукавая ухмылка озарила лицо мужчины, и он довольно взглянул на нож, прежде чем вонзить его в нежную плоть живота. Боль была настолько яркой и нестерпимой, что Мэг показалось, будто она потеряла сознание. Но, увы. Она демон, а не человек. И Люцифер заковал её в этой мясной клетке. У неё нет возможности выбраться и сменить тело, нет возможности отгородиться от боли, Ангел и это учёл. Она чувствует как человек с некоторыми демоническими нюансами в виде соли, святой воды и пентаграмм. Кстати говоря, одну из них мужчина сейчас вырезал на её животе демоническим ножом.

— Это, конечно, не бодиарт, но тоже сойдёт, — Люцифер довольно хмыкнул, рассматривая своё творение.

Ещё столько всего предстоит сделать, — с маниакальным восторгом подумалось ему.

От пыток сносило крышу, да и, кажется, сам Падший забыл, почему именно пытал эту несчастную. Да, она притронулась к его девочке. Да, она подорвала его авторитет. За это наказывают, жестоко наказывают. Но что-то он разошёлся не на шутку. И это было видно по перекошенным лицам демонов, вжавшимся в стену. Среди них был и Велиар, его верный соратник, который был мастером пыток. Но даже на его лице отражался ужас. Дьявол только один. И им был Люцифер.

Демонесса на столе дёрнулась, и её глаза расширились. А потом она истошно заорала. Ноги, пристёгнутые к столу, забились в конвульсиях, как и всё тело. Падший покрутил в руке нож, наблюдая за женщиной. Эти крики были усладой для его слуха. Наконец-то! Наконец-то хоть кто-то чувствует боль, которую испытывал он на протяжении стольких веков!

От неё Мэг начала бредить, выкрикивать что-то непонятное. Она не отпускала. Жгла изнутри, снаружи. Она будто была повсюду. И столько страха. Липкая волна ужаса накрыла демонессу с головой. Надежды нет. В этот раз не получится извернуться и сбежать, поджав хвост.

— Мэг, а, Мэг. Ты знаешь, что это за пентаграмма? — но женщина его не слышала. Сознание было где-то далеко во тьме полной боли и ужаса. Едва ли она понимала, что вообще с ней происходит. Секунда была равна вечности.

— Велиар, а ты? — холодный, лишенный чувств, взгляд Люцифера устремился на демона. Тот вздрогнул, но собравшись с силами, принял отрешёно-собранный вид.

— Если не ошибаюсь, то это — Orci ostium. Врата Ада. Пентаграмма, созданная специально для демонов. Тьма, из которой созданы мы, раскрывает свою пасть, и выпускает наружу все самые сокровенные страхи.

Люцифер снова хмыкает, гладит небритый подбородок.

— Даже у демонов есть страхи, — тихо говорит Велиар, опуская глаза. Он не понаслышке знал действие этой пентаграммы. Первым, кто её испытал, был он сам. Это было так давно, но демон до сих пор помнил тот ужас, который сковал его. По сей день его преследуют отголоски той вечности. А Люцифер только смеялся. Тогда он был переполнен злобой и ненавистью. Как и сегодня.

— Ты как всегда прав, Велиар, — усмехнулся ему Падший и принялся вырисовывать новые узоры на орущей женщине. Демоны уже не помнили, сколько они стояли у стены, смотря, как их Создатель наказывает одну из них.

И вот Дьявол отшвырнул нож в сторону, чудом не попав в одного из своих детищ, что рухнул на пол как подкошенный. Тело Мэг было изуродовано до неузнаваемости. Она сорвала голос и теперь могла только сипеть, раскрыв беспомощно рот. Глаза закатились под веки, но она всё ещё была в сознании. Дьявол отстегнул её от стола и она, дёргаясь от боли, скрючившись, свалилась на пол. Люцифер брезгливо сморщился.

— Нет, так не интересно, Мэг. Ты всё ещё под действием пентаграммы, а мне нужно, что бы ты услышала и поняла то, что я скажу, — схватив женщину за волосы, он рывком её поднял, прижал ладонь ко лбу. Чёрные глаза распахнулись. Но даже в этой черноте можно было разглядеть ужас. Мэг смотрела на Люцифера и понимала, что он не отпустить её решил. Лишь новая прелюдия перед пыткой.