Ангел чувствовал, что скоро его беззаботная жизнь подойдёт к концу. Вообще закончится.

— Трикстер? — удивлённо склонила голову набок Чакки, нависнув над мужчиной. Гавриил заморгал. Кажется, он так глубоко ушёл в мысли, что не расслышал ни её гневных реплик, ни почувствовал тычков в бок. — С тобой всё в порядке?

Мужчина ничего не ответил. Вместо этого он, схватив её за запястье, дёрнул на себя. Логан от неожиданности даже пискнуть не успела. Рухнув на мужчину сверху, она сначала зажмурилась, будто ожидая удара или гневных криков. Но разве Архангел мог накричать на неё, а тем более ударить? Мог, конечно, но не сейчас.

Сердце колотилось в груди слишком быстро и слишком громко, девушка старалась дышать как можно тише, щекой прижимаясь к сильной мужской груди. Длинные пальцы Фокусника провели по её голове, сжали волосы на затылке. Гавриил обнял девушку, смотря в потолок. Он не хотел умирать, не хотел влезать в разборки братьев. Он хотел вернуться к семье, снова быть непослушным младшим братом и наконец, забыть скитания, названные путешествия, играми, за которыми скрывалось одиночество. Он, чёрт возьми, просто хочет быть любимым, как и все вокруг.

Чакки осторожно открыла глаза и приподняла голову, вглядываясь в отрешённое выражение лица друга.

— Гавриил? Что с тобой? — её невинный голос ласкал слух. Да, он понимал, что в ней нашёл Люцифер и что заметил Михаил. Вот ведь ирония. Мужчина всё так же молчал, и Чакки не на шутку взволнованная его поведением, осторожно приподнялась на одной руке, вторую прижав к прохладному лбу Ангела.

— Температуры вроде бы нет, — пробормотала Логан. — Гейб?

Трикстер вздохнул.

— Просто помолчи, Чакки. Порой ты слишком болтлива и заносчива.

Наверное, в другое время девушка бы обиделась и выдала весь свой матерный запас, не забыв ударить друга, но глядя в его отчего-то лишённые чувств глаза, она смиренно положила голову на широкую грудь, умолкая. Он — всё, что у неё теперь есть. Всё, что связывает её с жизнью. Любовь к Люциферу, за всё время пребывания в Раю поугасла, смешанные чувства ненависти и тепла к Михаилу слишком сильно давили. И только рядом с Гавриилом было спокойно и легко. Не нужно было подстраиваться или давить в себе агрессию.

Ради этого спокойствия она могла и помолчать, и вытерпеть колкости.

— Знаешь, — вдруг произнёс Трикстер, — нам стоит пересмотреть свои отношения.

Чакки недоумевая вскинула брови, приподняв голову, что бы видеть лицо Архангела. Оно было всё такое же беспристрастное, но в глазах уже плясали озорные огоньки. Что натолкнуло Чакки на то, что он снова разыгрывает её.

— Да ну тебя! — шутливо толкнула Архангела в плечо Логан. — Всё со своими шуточками. Поднимайся, давай. Я жрать хочу, — сползая с кровати, произнесла охотница. Почувствовав тянущую боль в шее, девушка покрутила головой, разминая суставы. Трикстер искоса наблюдал за ней, стараясь запомнить всё в мельчайших подробностях. Что ему останется после смерти? Только воспоминания, которые он хотел растянуть на несколько веков.

— Кстати, — как бы невзначай заговорил Фокусник, — ты девственница.

Чашка, так неудачно оказавшаяся в её руках, упала на пол и со звоном разбилась. Чакки с ошалевшим выражением лица обернулась к беззвучно смеющемуся Архангелу.

— Чё?

— Да-да, моя дорогая. Ну, что? Когда будешь это исправлять?

— Гавриил! — завизжала девушка, швырнув в смеющегося и катающегося по кровати мужчину подушку. Хотя, так хотелось кинуть что-нибудь поувесистей, а лучше вообще шею свернуть. — Вот этот вообще было нисколько не смешно!

— Ну-ну, — по-кошачьи ухмыляясь, протянул Фокусник, обхватывая подушку, которую в него швырнула охотница.

— Кстати… Ты серьёзно, ну…

— Насчёт девственности? — поиграл бровями Фокусник. Чакки покраснела. — Ага. Тебя только из рая вытащили. Девственное тело, чистая душа. Считай, заново родилась. Кстати, Дину тоже через это пришлось пройти.

— Ой, бля-ять, — хмуро протянула Логан, накрыв глаза ладонью. — Ну, хоть радует. Не буду семнадцатилетней шлюхой, — хмыкнула охотница.

— А до этого была? — поинтересовался Гейб, переворачиваясь на спину и запрокидывая голову. Девушку он видел вверх тормашками.

— Не придирайся к словам! — рыкнула она, сложив руки под грудью. — Я образно выражаясь…

«Конечно, конечно», — подумал Архангел, но говорить ничего не стал. Может быть его, и убьют, но ведь не прямо сейчас. Значит, ещё время есть.

***

Адам присел на корточки перед диваном, на котором спала маленькая девочка, положив крохотную ручку под щёку и смешно причмокивая губами. Парень старался не дышать и не скрипеть половицами. Почему-то отойти от ребёнка он просто физически не мог. Что-то удерживало его. Может быть, измученное детское лицо, или едва различимое бормотание, среди которого он смог различить одно единственное имя — «Ина». А может быть, маленькая Беатрис напоминала ему самого себя. Потерянная, разбитая и уставшая. Единственное, чего хотела девочка — вернуться к маме и папе.