— Не называй меня так. Ненавижу уменьшительно ласкательные, — скривилась Чакки, чем удивила Мэг. С ней по-всякому разговаривали люди. Язвили, проклинали, обругивали, умоляли. Её боятся не только на Земле, но и в Аду. Преданная Дьяволу, свято верящая в него. Мэг можно было назвать идеалом демона, но смотря на эту маленькую, никудышную девочку-мальчика, она не знала как себя вести. С одной стороны перед ней перетаптывалась с ноги на ногу обычная человеческая девчонка, душа которой для неё столь же мало значима, сколь и остальные люди. Очередное убожество, ищущее славы, денег, власти, секса. Но с другой стороны перед ней стояла та, что была под покровительством её Создателя. Человек, которому было суждено идти рука об руку с Дьяволом. Зная только этот факт, Мэг не знала, что ей делать. Быть ли милой, спасать эту кроху от тех неприятностей что так и липли к ней, или же показать характер, указать на её место в пищевой цепи, ткнуть носом в дерьмо.

— Здрасте, — пробурчала Чакки, утерев тыльной стороной ладони губы. Сэм скромно улыбнулся ей, ткнул пальцем в левую щёку, потом указал на кончик носа и подбородок. — Я выпачкалась, да?

— В точку, моя дорогая, — хмыкнула Мэг. Логан закатила глаза и, бурча себе под нос какие-то ругательства, стянула со стола салфетку — Итак. Мы собрались здесь…

— Что бы сочетать священными узами брака, — закончил за демонессу Дин Винчестер, который успел уже где-то раздобыть себе пирог и с невъебенным выражением лица поедал его. Чакки сдавлено хохотнула. Её глаза заблестели озорством и переглянувшись с мужчиной, они пришли к обоюдному согласию — ничего на свете лучше нету, чем перекошенное лицо несчастной демонессы. Хотя, нужно ещё поспорить кто несчастный.

— Очень остроумно, Дин, — пропела девушка, растянув губы в «ласковой» улыбке, но это ласковость была такой наигранно-приторной, что Винчестера передёрнуло. Ничего хорошего она не предвещала. — Прости, сладкий, но сегодня ты меня не интересуешь.

Брюнетка отошла в сторону, кивнув кому-то из своих подручных. Вперёд вышел коренастый мужчина со злобной усмешкой, коей он одарил улыбающегося Винчестера. Сэм напрягся, сжал руки в кулаки, внимательно смотря на сборище демонов, что окружили их полукругом. Мужчина быстро сократил расстояние до столика, молниеносно схватил Дина за волосы на затылке. Он что есть силы, ударил его головой об стол. Чакки громко вскрикнула, как и ещё несколько женщин, зябко жмущихся друг к дружке у стойки на полу. Девушка плотно зажала похолодевшими ручками рот, с ужасом уставившись на то, как по светлой столешнице растекалась алая кровь.

Охотник с трудом смог поднять голову, издав придушенный стон. Его нос был сломан. Демон ядовито усмехнулся, обрушив удар под дых вставшему Сэму, который тут же согнулся, осев на пол.

— Ну, что ж. Пусть мальчики пока развлекаются, а с тобой у меня особый разговор. — Мэг подошла к Чакки. Она небрежно накрутила на палец её каштановый локон, за который ощутимо дёрнула. Логан зашипела, как дикая кошка.

— Ну, что ты малютка. Я тебя не обижу. Мне всего лишь интересно, что в тебе такого, что наш Отец за тебя трясётся. Вроде бы особой красотой ты не выделяешься, умом не блещешь. Обычный, заурядный человечишка.

Чакки внимательно следила за женщиной, которая ходила вокруг неё кругами, то дотрагиваясь до куртки, то пропуская сквозь пальцы спутанные волосы. Нельзя было сказать, что Логан нравились эти прикосновения, они раздражали, так и хотелось отряхнуть те места, где побывали руки женщины. Мерзко, противно до рвотного приступа.

— Не смей прикасаться ко мне, отродье, — зашипела Чакки. Её и без того потемневшие глаза, будто приобрели чёрный цвет, слившись со зрачком. Не будь белоснежного белка, она бы отлично подошла под демона. Мэг злобно усмехнулась.

— И что же ты мне сделаешь, человек? Не зазнавайся. Ты бессильна против меня.

— Это мы ещё посмотрим, — хмыкнула Логан, ловко стаскивая со стола нож. Она прокрутила его в руке, оскалившись, словно кошка. Каждая клеточка тела девушки напряглась, будто она выжидала момента, когда могла бы броситься на противника.

— Неужели ты настолько глупа, что думаешь, будто этой зубочисткой сможешь убить меня?

Демонесса расхохоталась, жутким, пробирающим до костей смехом. Чакки в этот же момент быстро окунула нож сначала в кофе, а потом в солонку, после чего кинулась на исчадье ада. Мэг легко перехватила руку девочки у своего горла. Взглянув на нож, она усмехнулась. От чего её лицо заострилось, а в пока ещё человеческих карих глазах мелькнуло веселье.

— Вижу, братишки кое-чему тебя научили. Но, — она выдержала театральную паузу, — этого всё равно недостаточно.

Сделав подсечку, Мэг с невероятной силой схватив Чакки за горло, впечатала ту в пол. В глазах подростка на мгновение потемнело, и руки безвольно разжались. Нож со звоном опустился на пол.

— Не трогай её! — выкрикнул Сэм, делая попытку подняться, но демон нанёс удар локтем в спину, заставив мужчину остаться в коленопреклонном положении, отплёвываясь кровью. Дин, всё ещё прижимая ладонь к сломанному носу, рассержено сжал в кулак свободную руку. Что он мог? Что он мог сделать для этого ребёнка? Этот вопрос давно не покидал его голову, и Винчестер старший не переставал корить себя за то, что вообще познакомился с ней. Он же знал, что стоит ему только сблизиться с человеком, как тот становится «мишенью». Он же, чёрт возьми, знал это! Охотник скрипнул зубами от злости. Он ненавидел демонов, ненавидел нечисть, свою жизнь, но больше всего на свете он ненавидел себя. Хотя бы, потому что из-за него погибаю люди.

— Оу, какие страсти, — пропела женщина. — Сначала шашни с демоном, теперь личная игрушка Дьявола. Сэмми, ты идеальный сосуд!

Сколько же яда было в словах Мэг. Им можно было задохнуться. Чакки, всё ещё лёжа на полу, медленно приходила в себя после удара. Рука, сдавливающая её горло, не позволяла сделать хороший вздох, чтобы наполнить лёгкие. Затылок саднило, а перед глазами всё расплывалось. Девушке казалось, что ей проломили череп и насыпали в рану соль, настолько было больно. Она хотела вцепиться руками в одеревеневшую конечность демонессы, но тело не двигалось. Нервные окончания как будто атрофировались. И Логан в который раз укорила себя за беспомощность. Ей было мерзко от осознания того факта, что её жизнь зависит от кого-то ещё. Не привыкшая к проигрышам, Чакки злилась на саму себя, принижая собственное достоинство, занимаясь самобичеванием.