– Да какая разница!

– Во-вторых, ребята довели до ума био-синхронизатор, снизив процент потерь в четыре раза.

– Но вы же видели вчера наших крыс, там же, – девушка запнулась, – там же смотреть не на что, живого места не осталось!

– Видел. Не забывай, когда эта партия была отправлена. Сейчас мы готовы рискнуть.

– Ну тогда давайте снова отправим животных!

– И сколько нам ждать результата? Ты не забыла, какой сегодня день? Сколько еще осталось: три, четыре дня? Не мы решаем, как должно случиться. Ты сама прекрасно видела, к чему приводят попытки что-то изменить. Теперь приходится исправлять исправленное. Да, вот такой вот бред, но хрен ли я могу поделать?

Было видно, что спор с упрямым подчинённым рассердил Бонда. Последние слова он произнес с плохо скрываемым раздражением. Взмахнув руками, мужчина развернулся, увидел меня и нахмурился еще больше:

– Давно пришел?

– Только что. Добрый день! – ответил я, решив еще немного побесить его театрально вежливостью. И улыбнулся обернувшейся девушке.

Понимая, что начальство не в духе, Катя решительно перехватила инициативу:

– Здравствуй, Игорь. Твое пребывание здесь в качестве наблюдаемого заканчивается. Мы пригласили тебя для того, чтобы предложить принять участие в новом эксперименте.

Слово «эксперимент» мне категорически не нравилось. Но почему бы не выслушать? Я кивнул:

– Я слушаю.

Катя указала на ближайший стол, за которым мы все и расселись. Она подвинула к себе папку с бумагами и продолжила.

– Ты можешь не соглашаться, принуждать тебя никто не будет. В случае отказа ты пробудешь здесь еще максимум сутки, после чего мы тебя отпустим. Дальше сам.

– А полиция? – этот вопрос меня заботил больше других.

– А что полиция? – Катя развела руками, – С полицией дальше тоже сам.

– Ну, понятно. Тогда рассказывай про эксперимент.

Девушка раскрыла папку, достала распечатку неких графиков, календаря с обведенными датами и ввела меня в курс дела. Брифинг был долгий, с попытками объяснить мне, как работает их изобретение, какие случаются последствия и что можно делать, а что ни в коем случае нельзя. Значительную часть из сказанного я не понимал, но в итоге картина сложилась следующая. Около месяца назад в отделе разработки было похищено мобильное устройство перемещения во времени – ретенсер. Поиски результатов не дали и тогда было принято решение пойти на крайние меры: отправить на двое суток назад одного из сотрудников лаборатории. Предполагалось, что это поможет предотвратить кражу. Несмотря на то, что эксперименты с людьми еще не проводились, они все-таки пошли риск. В результате доброволец погиб в момент активации «прыжка». Причина смерти до конца не установлена – мозг человека просто мгновенно перестал функционировать. Однако, это событие не прошло даром. Из соседнего отдела разработки, который занимался созданием анализатора вероятностных событий, пришло важное сообщение. Когда Катя рассказывала про супер-систему из этого отдела, я половину сказанного пропустил мимо ушей, из-за обилия технических и физических терминов. В общем, у них, помимо всего прочего, был аппарат, который мог вычислять временные аномалии и на их основе выстраивать цепочки событий трех типов: вероятных, произошедших и измененных. И вот при помощи этой машины был получен отчет. В нем сообщалось, что доброволец таки попал в нужный промежуток времени и, по всей видимости, был живым, так как совершал некие действия. В следующих отчетах уже появились события, связанные непосредственно со мной. И вот тут начиналась канитель, с кучей серьезных последствий и действительно сложных изменений линий времени. В итоге меня поймали, но проблем от этого не убавилось. Этот их мега-анализатор в последних отчетах выдал вероятностные события, от которых Бонда едва не хватил удар. Что это за события, мне не сказали, но Андрей Николаевич делал страшные глаза при их упоминании и смотрел на меня с лютой ненавистью. В итоге все сводилось к тому, что мне предлагалось отправиться назад, встретить себя самого перед той машиной и остановить. Ретенсер, встроенный в автомобильный ключ, должен был быть уничтожен пожаром. По мнению аналитического отдела, это все могло бы выправить нарушенный ход событий.

Переварив этот объем новой и, несомненно, интересной информации, я начал задавать вопросы:

– Это прыжок на несколько дней назад, правильно? А вы, Андрей Николаевич, и ты, Катя, упорно утверждали, что десятиминутные прыжки меня убьют.

Девушка поджала губы и отвела взгляд. Зато Бонд с ответом не раздумывал:

– Твой организм подготовлен. Наш большой ретенсер, – он указал на одну из «душевых кабинок» за спиной, – доработан. Вероятность того, что ты переживешь перемещение на двухнедельный промежуток выше семидесяти процентов.

– Я бы предпочел процент повыше…

– Слушай, сынок, альтернатива у тебя одна: отправиться в тюрьму. А там процент выше не станет, уверяю тебя.

– Допустим. Кстати, насчет полиции. Предположим, что я согласился, как в таком случае решится вопрос насчет меня?

– О, не забивай голову, – Бонд фыркнул и отмахнулся рукой, – Если мы тебя отправляем в прошлое, тут у нас останется твое мертвое тело. Неоспоримое доказательство того, что преступник, попользовавшийся украденной технологией, получил, наконец, по заслугам. Уверен, это устроит абсолютно всех.

В этом можно было не сомневаться. Такой исход событий действительно устраивал всех. Кроме меня. Несмотря на то, что умереть должен был не я, а, вроде бы, копия из другого, параллельного мира, на душе было тошно.

Глава 24

Я согласился. Несмотря на то, что вся эта затея была обманом. Мне это было абсолютно ясно. Можно было допустить, что никто из них не перемещался во времени. Но мне не верилось, что им, изобретателям этой технологии, не было известно, как она работает с человеком. И Бонд, и Катя, и вся их компания просто не могли не знать, что после использования ретенсера, я не встречался в прошлом с самим собой. И в то, что отделу разработки удалось в кратчайшие сроки решить проблему с негативным влиянием на живой организм, я тоже не верил. Но согласился.

Катя была удивлена, а вот ее шеф, похоже, ни капли не сомневался, что я пойду на риск. У него даже настроение резко улучшилось. Хлопнув себя по коленям, он поднялся со словами:

– Правильный выбор, сынок. Посиди минутку, мы обсудим кое-что.

Вместе с девушкой они отошли аж в противоположный конец зала и вновь принялись оживленно спорить. Но в этот раз тихо, слов было не разобрать.

Несколько минут я сидел не двигаясь, обдумывая, как повернуть ситуацию в свою сторону. Интуиция уверенно подсказывала, что прыжок на длинную, так сказать, дистанцию меня доконает. Значит надо придумать, как эту дистанцию максимально сократить – тогда и жив останусь и свалю из этой богадельни. Точно! Но как это сделать? Я окинул взглядом стол, на котором лежала целая гора различных документов, в наивной надежде найти инструкцию, как работает тот лифт, в котором здесь отправляют в прошлое. Но схемы, таблицы, графики, формулы были слишком сложными, чтобы мне что-то подсказать. Неожиданно мое внимание привлекла папка, которую оставила Катя. Я подтянул ее к себе, быстро перебрал лежащие внутри бумаги. Единственным документом, понятным непосвященному человеку, оказался календарь. Но именно он в следующее мгновенье настолько завладел моим вниманием, что я забыл, как дышать и моргать.