Это напоминало плавание во Дворце спорта, где он спасался от жестокой действительности. Снова плавание не приносило никакой радости. Он понял, что просто устал.

Когда он вылез из воды и вытерся, локоть всё ещё кровоточил. Они ведь говорили, что медсестра принимает после каждой разборки в квадрате, он смог бы пойти к ней и проверить, что можно сделать. Рану требовалось зашить как можно быстрее, чтобы она не превратилась чёрт знает во что.

Сестра вела приём в том же здании, где находился бассейн, и у неё горел свет. Она, очевидно, ещё не отправила двух других пациентов в больницу. Следовало, пожалуй, пойти к ним и… да, объяснить. Не напрямую попросить прощения, но, пожалуй, объяснить.

Но, едва открыв дверь в кабинет медсестры, он отринул свою толстовскую идею. Экзекуторы находились в санчасти не одни, а в компании троих-четверых товарищей. Стало очень тихо, когда Эрик шагнул внутрь. Один из экзекуторов, толстый с пиджаком, сидел на стуле, и ему, очевидно, зашили одну бровь. Он отклонился назад и держал мешочек со льдом у другой половины щеки (неужели она готовила даже мешочки со льдом, когда узнавала, что будет битва?). Парень с разбитым носом лежал на зелёной кушетке с белой окровавленной тряпкой на лице.

На полу здесь и там ещё хватало крови, хотя, когда он вошел, третьеклассники орудовали половой тряпкой.

«Ага, — сказала сестра громко, хотя без враждебности. — А вот и тот, кто считает, что моих мальчиков надо отправить в больницу во Флен».

Эрик опустил глаза в пол и не ответил. Он не хотел отвечать иронически или уклончиво. Парни уставились на него. Понятно, о чём они разговаривали перед его появлением.

«Ну, — продолжила сестра всё в той же странной беззлобной манере. — И что тебе надо от меня?»

«Вот, — сказал Эрик и поднял локоть. — Это надо зашить одним или парой швов».

«Посмотрим», — вздохнула сестра и взяла пинцетом тампон, смоченный в спирте.

Потом она поправила очки и начала промывать рану.

«Ах, здесь действительно надо зашивать. Но для этого необязательно приглашать хирурга, если господин разрешит».

«Ну да, хватит, думаю, пары швов и пластыря».

«Хотя уже ушло немного больше обезболивающих средств, чем я рассчитывала», — продолжила медсестра почти весёлым тоном.

«Зашейте этого дьявола без обезболивания», — прошипел один из третьеклассников.

«Конечно, — вставил Эрик и пристально посмотрел на сказавшего. — Так и зашейте».

«Так и будет, — сказала сестра и вдела нитку в иголку. — Вперёд с маленькой армией».

Эрик утопил свой взгляд в глазах пожелавшего проверить его третьеклассника. Тщательно построил на лице дисциплинированную улыбку, когда иголка, проходя первый шов, пронзила мышцы у локтя.

«Ты был пай-мальчиком, — сказала медсестра. — Ещё одна стежка, и мы покончим с этим».

Во время второго шва третьеклассник отвёл взгляд в сторону, и Эрик констатировал, что ожидаемый эффект состоялся.

«В любом случае приятно было встретиться с тобой. Хотя мы, конечно, увидимся снова, есть у меня такая уверенность, — сказала пожилая дама и приклеила широкий кусок пластыря на рану. — Приходи сюда через несколько дней, и мы посмотрим, как долго ещё должны оставаться швы».

«Как у него дела?» — спросил Эрик и кивнул в сторону парня, лежащего на зелёной кушетке.

«Но я полагала, ты знаешь, — сказала сестра впервые с резкими нотками в голосе. — Три зуба, губа, с которой я не смогла поделать ничего другого, кроме обезболивания. И еще нос, с которым придётся поработать, чтобы привести его в порядок. Ты доволен?»

«Нет, не доволен. Что касается зубов и губы, это получилось ненамеренно, я промахнулся в первый раз. Но все же у второго осталась целой рука. Этим я премного удовлетворен. Большое спасибо за помощь, и до встречи, сестра».

Получилось по-идиотски. Он пожалел о своих словах, уже выходя из комнаты. Не будь в санчасти трёх третьеклассников, он, наверное, сказал бы ей, да тем пациентам тоже, что ему не нравилось это мероприятие. Но вот — не вышло. Хотя в итоге все-таки не так много оказалось работы по уходу. И не пришлось заказывать такси до ближайшей больницы. А это могло иметь место, если бы он довел дело до сломанной конечности.

Когда он вышел из медпункта и направился в сторону Кассиопеи, уже начало темнеть. По дороге ему все-таки встретилось пустое такси, чей путь потом, возможно, лежал в больницу городка Флен.

Пьер уже завалился, когда Эрик вошёл в комнату. Часы его лежали на письменном столе. Но, естественно, друг не спал и даже, как оказалось, не собирался спать, когда Эрик включил маленькую лампу над умывальником и повесил плавки.

«Ты действительно сделал бы это?» — тихо спросил Пьер.

«Ты имеешь в виду, сломал бы я ему руку?»