Силверхиелм вскочил и голосом, в котором сквозь истерические нотки проглядывало едва сдерживаемое желание расплакаться, закричал, что Эрик должен пойти, и сесть, и заткнуться, и что они, конечно, позаботятся об Эрике быстрее некуда.

«Ладно, успокойся, — ответил Эрик, — я просто подумал, что тебе стоило помыться получше, раз уж ты сидишь за столом и всё такое».

А потом он повернулся и пошёл, демонстративно принюхиваясь, по проходу между столами под аккомпанемент новых взрывов смеха.

Вопрос сейчас состоял в том, насколько далеко следовало зайти такой дорогой во время самой трапезы. Это означало каким-то образом сжечь все мосты за собой. Означало также, что ему уже во время следующей встречи в столовой, когда бы таковая ни случилась, требовалось продолжать в том же духе. Пока кто-то не сдастся первым. Сам-то он не собирался капитулировать. То есть для префекта не было возможности выиграть, какую бы грандиозную трёпку он ни устроил. Поэтому вперёд, и только вперёд.

После молитвы он крикнул Силверхиелму, что запах чувствуется по всему столу, а потом пожелал приятного аппетита.

Силверхиелм не ответил. Спустя немного Эрик снова дал знать о себе.

«Ну и как тебе дерьмо четырёхклассников и членов совета? Наверное, повкуснее, чем наше, из реальной школы?»

Силверхиелм не ответил.

«Хотя дерьмо-то отчасти твоё собственное. Если повезло, оно и попало тебе в рот».

Странно, что Силверхиелму удавалось держать себя в руках. В этом виделось что-то зловещее. Неужели он так хорошо все рассчитал? И теперь проводит свой план без малейших колебаний.

По окончании ужина четырёхклассникам, старшим по столам и членам совета полагалось покидать столовую ранее прочих гимназистов и учеников реальной школы. Эрик тоже мог бы смыться поскорее, да не имело смысла. Во-первых, они поймают его в любом случае, а во-вторых, если показать, что боишься, это никак не поможет заработать очки в свою пользу. Надо победить в следующем раунде. То есть не проявлять страха. Лучше всего спровоцировать Силверхиелма здесь и сейчас — в столовой. Это ослабило бы эффект трёпки после ужина.

«Похоже, наше сегодняшнее меню тебя совсем не интересует, Шлем из Дерьма. Что-то не нравится?» — вопросил Эрик с деланым сочувствием, однако, акцентируя прозвище. Отныне ему предстояло использовать только это имя. Рано или поздно оно должно было приклеиться.

Силверхиелм положил нож и вилку и ударил кулаком по столу. Но не поднял взгляд от тарелки. Хорошо, сейчас он уже заводится.

«А если шоколадный пудинг на десерт? — продолжил Эрик. — И с таким золотистым ванильным соусом, а? Тогда я, наверное, смогу получить твою порцию, Шлем из Дерьма?»

Сейчас наконец его уловка сработала. Силверхиелм поднялся со своего места.

Эрик тоже встал и сделал два шага назад. Теперь стена прикрывала его с тыла.

Он заложил руки за спину и правой рукой взялся крепко за левое запястье. Ему требовалось сконцентрироваться на трёх вещах:

Не падать, не позволять сбить себя на пол, что бы ни случилось.

Не бить в ответ, что бы ни случилось.

Не плакать, не показывать боли и, кроме того, продолжать издеваться, что бы ни случилось.

Силверхиелм остановился прямо перед ним. У него был истерический вид, и дрожало всё тело.

Шум в столовой затих. Краешком одного глаза Эрик увидел, как публика с дальних столов взлетела на стулья, чтобы обеспечить обзор. А краешком другого — что директор и дежурный учитель продолжают есть и разговаривать, как будто не замечают и не ведают, что грядет столкновение. До которого менее трёх метров.

Эрик хотел встретиться глазами с Силверхиелмом. Но все равно на первом плане возник папаша то ли с собачьим хлыстом, то ли с рожком для обуви. Он почувствовал, как правая рука крепче сжала за спиной левое запястье, как напряглись мышцы бёдер и живота. Он повернулся чуточку боком, чтобы защититься от удара коленом в пах. Только в случае прямого в лицо ему следовало уклониться. При любых других движениях префекта — буквально столбенеть, что бы ни случилось.

Он ощутил свои мысли как отдалённое эхо, словно они принадлежали другому человеку, стоящему в стороне.

Противник тяжело дышал, но колебался, хотя у него не осталось дороги назад. Сейчас он обязан был ударить. Но Эрик, или человек рядом с Эриком, наблюдавший всё представление со стороны, обнаружил бы, что префект почти готов расплакаться. Самое время подать сигнал к атаке. Воспаленные глаза Силверхиелма рыскали по сторонам. Но Эрик все-таки поймал его затравленный взгляд, прищурился с издевкой, как и задумал:

«От тебя воняет, Шлем из Дерьма…»

Окружение взорвалось смехом. Многие, правда, тут же и осеклись. Вся атмосфера трапезной наполнилась нервозностью, только подливавшей масло в огонь.

Тут Силверхиелм, наконец, ударил. В голову. Издав при этом крик, где к характерному стону теннисиста при подаче примешалось едва ли не рыдание.

«У тебя даже руки пахнут дерьмом», — отреагировал Эрик.

И тотчас получил серию. Снова по голове. Боковыми правой и левой. И при каждом ударе тот же звук. Префект точно завелся.