– Привет, Гарри. Ну ты же сам хотел поскорее.

– Извини, заходи.

Друзья прошли в гостиную и сели. Казалось, что они в тех же креслах, снова, только вдвоем – это было словно дежавю, но что-то было не так.

– Так... как ты добралась?

– Мы с Драко аппарировали недалеко с отсюда в парке, а потом прошлись пешком.

– Парк недалеко отсюда? Странно, я никогда не бывал там. Хотя ему, наверное, лучше знать, он бывал здесь часто.

– Ты что-то сказал?

– Нет-нет. Просто говорю, что я не был в том парке. А почему он не зашёл с тобой?

– Потому что, думаю, ты хотел поговорить со мной наедине, раз попросил быстро встретиться.

– А, ну да.

– Гарри, что с тобой? Ты прислал мне письмо, я пришла, а ты ведешь себя как-то... странно? Что-то не так? Ты хочешь сказать мне плохую новость?

– Герм, нет, что ты... я просто... не ожидал увидеть тебя... такой радостной.

– Что?

– Гермиона, да ты просто светишься. Я еще никогда не видел тебя... такой.

– Какой?

– У тебя горят глаза. Такое впечатление, что ты сейчас захлопаешь в ладони и будешь подпрыгивать, как ребенок, которому дали конфету – тон, которым говорил друг, совсем смутил девушку. Она была действительно рада, но на то были причины! А до общего хорошего настроения добавилась еще и возможность увидеться с друзьями. Общение с ними ей действительно не хватало. Но только увидев реакцию парня на ее радость, который еще даже не знал его причину, она поникла, а улыбка исчезла.

– Гарри, зачем я здесь? Что случилось? – Бывшая гриффиндорка поднялась с кресла, голос стал резким. – Ты скажешь наконец? С кем случилась беда? Где Джинни? Почему она не здесь? Я думала, что она будет...

– Она у Билла и Флер в «Ракушке». Она помогает им с маленькой Мари-Виктуар. Девочка такая красивая, такие маленькие ручки, а если смотрит на тебя, то в середине будто начинает что-то дрожать, просто невозможно отвести глаз – как только он начал рассказывать о ребенке, Гермиона увидела, как в глазах друга появилось тепло, и с каждым сказанным словом, оно распространялось. На губах мелькнула улыбка, и сама девушка расслабилась.

– Да, она действительно прекрасна. Это все потому, что у нее также течет кровь веил.

– Гермиона, а откуда ты знаешь? Ты что, видела малышку? Но...

– Я... – подруга поняла, что подавшись эмоциям, которые и у нее вызвала упоминание о младшей Уизли, она разболтала Гарри свою тайну. – Я видела колдографию.

– Но как?..

– Мы с Флер... дружим. Она очень поддерживала меня этот последний год. Мы часто переписываемся.

– Она никогда не говорила.

– Что она должна была рассказывать? – Гермиона села в кресло и посмотрела в окно. – Что она тайно переписывается с девушкой, о которой стараются не говорить в ее семье и на скучных посиделках в “Норе”? Что она поддерживает меня и мой выбор? Зачем? Ты, наверное, хочешь спросить, почему так? А ты вспомни, какое было отношение к ней, как только они сообщили всем, что они с Биллом встречаются.

– Но все... я... Джинни тоже тебя поддерживает.

– И я ей очень благодарна, но Гарри, только честно, ты можешь с уверенностью сказать, что эта поддержка такая же искренняя как и твоя – она повернулась и посмотрела прямо в зеленые глаза. – Или это только потому, что она очень любит тебя?

– Гермиона, ты ошибаешься. Джинни твоя подруга и волнуется не менее меня.

– За меня не надо волноваться. У меня все хорошо. Ты знаешь, Драко признался мне, что ревнует меня к нашей дружбе. Как думаешь, Джинни что-то подобное чувствует, или я ошибаюсь?

– Что? Ревновал к дружбе?

– Он сказал, что она странная, не понятная, он думал, что мы с тобой могли бы быть вместе. И то, что мы чуть не сошлись с Роном... – голос дрогнул, девушка отвернулась от друга и вытерла рукавом слезу, которая сбежала по скуле. – Трое верных друзей, которые обещали друг другу всегда быть вместе... – вдруг и едва слышно сказала она.

– Гермиона – Гарри встал со своего места и подошел к ней, – он уезжает.

– Рон? Куда? Зачем? – Она резко повернула голову. – А как же магазин Джорджа? Он хотел быть с братом... Это все из-за меня?

– А сама как думаешь? – хотя это было скорее риторический вопрос. – Он неплохо закончил Хогвартс и решил продолжить обучение. Как я уже говорил тебе, мы с ним вроде как помирились, много общаемся, хотя и не так, как прежде, но мы уже и не живем вместе – парень сел на боковину кресла, на котором сидела Гермиона, и совсем по-детски улыбнулся.

– Но куда он поедет? И почему именно сейчас?

Настроение разговора, которое и так было не совсем нормальным, снова изменилось. Гермиона действительно знала, что в Хогвартсе, будучи снова постоянно вместе, Гарри и Рон помирились. Это уже не была такая же дружба, которая была год назад, но за это время настолько все изменилось, что это не могло отразиться даже на таких прочных отношениях и не при таком раскладе. Этого рыжий парень ни разу не говорил, но до конца он наверняка никогда не простит другу со шрамом наложенного заклятия, защиты школьного врага, а самое главное того, что тот смирился с выбором лучшей подруги. О которой они, кстати, ни разу не говорили. Джинни пыталась объяснить брату, что он не имеет права осуждать людей, тем более Гермиону, но он и сестру слушать не хотел. И одним из условий, что они будут с Гарри общаться, было табу на разговоры о ней. Недостаток девушки очень чувствовался, но упрямство оказалось выше.

Сама Гермиона часто думала не только об их дружбе, но и о ее отношениях с Роном. А еще чаще, она задавала себе вопрос, могли бы они с Роном стать парой, стать семьей, могла бы она любить его так же как и Драко. И на последний вопрос, она точно знала ответ. Нет! Она пробовала и ничего не вышло. И в этом виновато не пророчество и не война. Наверное, ее сердце и подсознание все равно чувствовали, что с Роном они друзья, но не больше. Но именно из-за пророчества и войны, их дружба не смогла пройти. И именно поэтому, при упоминании о Роне, она будет вспоминать прошлое и всегда будет волноваться за его судьбу, за его счастье, за его будущее. Пусть знать этого он не хочет и не будет.