– Да-да, ты прав – на чудо Белатрисса вмиг стала серьёзной. Очевидно причина посещения Хогвартса была выше её любимой игры в подколки. Женщина резко повернулась и сделала несколько шагов к выходу. Все последовали её примеру. Пройдя несколько метров она не сдержалась и остановилась. Глаза рыскали в поисках всевозможных зацепок. Но так и не найдя ничего особенного для себя она все же развернулась и пошла к выходу с Выручай-комнаты. – Что, Малфой, готов к своему первому разу? Не страшно? Надеюсь, ты понял ошибки своего папаши?

– Я не хочу чтобы меня с ним сравнивали – ответил Драко, уж слишком громко, если учитывать, что собеседница шла около него. А потом, не убавляя шага, оглянулся и зачем-то прибавил: – Я не мой отец!

Пожирательница резко остановились и тоже оглянулась. В недоумении замерли и трое людей в черных мантиях, что шли впереди.

– Что такое? Почему мы снова остановились? – зло бросил парень.

– Кому ты кричишь? – бровь Беллатриссы выгнулась точь в точь как её палочка, что была уже направлена на парня. – Драко, возможно мне следует задать свой вопрос ещё раз? Здесь кто-то есть?

– Тетя Белла, я знаю о вашем отношении к моему отцу, точнее к Люциусу. А потому, я хотел бы сказать всем и громко, что я не мой отец и соответственно я никогда не позволю себе сделать его ошибки.

– Помнится мне, что ещё год назад ты пел немного по другому Драко Люциус Малфой – не дав договорить собеседнику, ведьма с уверенностью уже в который раз перехватила инициативу в разговоре.

– Я уже достаточно взрослый чтобы отвечать за свои слова и действия. Все может изменить один поступок, один миг, не говоря уже о целом годе. Да и не следует забывать, что я наполовину Блек и у моей крови течет и та же кровь, что и в ваших венах. И потому, расположение Хозяина и возможность доказать ему свою преданность для меня превыше всяких семейных мелочей – каждое слово Драко было словно целительный бальзам на душу Беллатриссы. Это было видно и в улыбке на губах, и опущенной волшебной палочке. Она слышала, то что хотела и слизеринец знал об этом. А чтобы поставить финальную точку в своей речи, и в своей искренности главным образом, он подставил локоть в образном приглашении к родственнице и добавил: – Мне есть с кого брать пример.

Удовлетворенная Пожирательница больше не смела сомневаться. Она с легкостью подхватила племянника под руку и резко двинулась к выходу.

– Фенрир, у тебя тоже появился пример для наследия. Мальчишка хоть и моложе, но втройне умнее тебя.

Схожие мужчина и женщина тут же засмеялись, а уродец в пошарпанной мантии что-то невнятно сказал.

– Ну-ну, не бубни. Настало время для веселья! – сказала Беллатрисса, а потом засмеялась так громко, что эхо отбилось от каждого угла здоровенной комнаты и заполнило её целиком. И в этом издевательском смехе скрылся миг когда все пятеро волшебников покинули Выручай-комнату, и прозрачная дверь растворилась в камнях стены.

Гермиона плакала. И никакая сила, будь-то даже самого сильного заклинания не могла оставить солёный поток. Все то, что она только что услышала было словно аркан, что затягивался на шее и перекрывал поток воздуха. Только что на её глазах в самое защищенное место, как она до сих пор считала, вошли убийцы, верные псы своего хозяина, который не останавливаясь ни перед чем, хотел только смерти. И впустил их Драко Малфой.

Парень, который с первых минут знакомства ненавидел, издевался над ней и её друзьями. Парень, что когда-то первым назвал ее грязнокровкой. Парень, что не только хотел, но реально угрожал убить. И при этом всем, это был тот же парень, с которым судьба связала ее безумным пророчеством. Парень, которому она не задумываясь спасла жизнь, хотя и знала, что он не скажет спасибо. И если, не дай Мерлин, будет нужно, она снова это сделает. И даже не в пророчестве была причина. Где-то в глубине души она хотела верить, что он не такой, каким его знают все. Да, она во всех людях хочет видеть сначала все хорошее, то, чего возможно никогда и не было и быть не может. Но подсказки сердца не могут врать. И именно поэтому, она не жалела ни на секунду, что схватила тот светящий шарик, что доверилась Снейпу и даже заложила жизнь, ради того, кто считает её своим врагом. А последний год только подтвердил её веру. В какой-то миг она даже поверила, что две параллельных линии по которым двигались их с Малфоем судьбы начали сближаться. Два мира, которые не имели шанса на объединение нашли точки соприкосновения.

И именно эта неизведанная сила заставила ее бежать тогда за Гарри к туалету. Странная уверенность привела к нужным дверям сегодня. И пусть Малфой поступил так свойственно для себя – силой затащил её внутрь, наложил заклинания, заставил чувствовать себя загнанной в угол жертвой, но он показал другого себя. С таким Драко связало её пророчеством, такой Драко отнес её в больничное крыло, и с таким Драко она целовалась.

Телом девушки прошла дрожь. Щеки вспыхнули румянцем. В голове она за одной закрутились мысли и чувства. Она целовалась с Драко Малфоем! Да что там! Она словно перенеслась в другой мир, вселенную, реальность. Пусть она не опытная и не профессионал в делах сердечных, пусть она и целовалось то один-два раза, но миг, когда их губы коснулись был словно взрыв пушки, что одним ударом разнес в щепки все жизненные правила, что Гермиона сама для себя придумала.

Тогда, в том злощасном туалете, она коснулась губ слизеринца чтобы проверить. «Губы единственный внешний индикатор жизни” – когда-то говорила ей бабушка. «Смерть целует как и все – в губы. А от такого поцелуя стынет и сердце».

Но тогда они были действительно холодны! Чертовы губы Малфоя, что холодны даже при жизни. Тогда… и сейчас. Что же ты за человек такой, Драко, что своим ледяным поцелуем заставил сердце остановится, но душу трепетать! Ведь смерть забирает все. А ты оставил – вопрос, без ответа. Что будет с нами, если завтра мы встретимся снова, но уже на поле боя, с направленными друг на друга палочками и желанием только убить?

И снова Гермиону прошиб ток от потока мыслей. А ведь они могут и не встретятся... Никогда... И хорошо это или плохо она не знает. Ещё какой-то час назад она жалела, что пошла следом, что оказалась здесь, что услышала горькую правду о намерениях блондина. Она готова была принять удар на себя, только чтобы спасти Дамблдора, а в его обличии надежду на будущее магического мира и надежную защиту для Гарри. Но сейчас, её мысли далеко от здравого смысла. И так не должно быть!!!

Гриффиндорка сделала глубокий вдох (благо это наложенное заклинание позволяло). И новый глоток словно обновил мысли, а чувства зажал в самый далекий угол. Она не должна думать о Драко Малфое. Чтобы тут не случилось, чтобы она не услышала, не узнала, она должна помнить только одно – они по разным сторонам одной войны. Она для него враг и никто более. Он сделал её немым зрителем только ради собственного самолюбия. Лишний раз доказать, пусть только и себе, что он смог заставить замолчать грязнокровку и увидеть своими глазами начало конца. Конца, к которому он непосредственно причастен.