– Тебе следовало сказать мне об этом, Зак. Мы могли бы выбрать более удобное место.

Паренек пожал плечами.

– Мне не хотелось быть для тебя обузой.

Значит, вот как он думает? Кейд посмотрел Заку прямо в глаза, желая удостовериться, что они поймут друг друга.

– Ты не обуза. Я хочу быть здесь. И в следующий раз ресторан выбираешь ты.

Зак засветился от радости, услышав, что они снова встретятся.

– Круто. Я согласен.

Кейд с облегчением взял свое меню.

– Что закажем?

– Без понятия. Я никогда не слышал и половины этих названий. – Зак принялся читать меню вслух: – Запеченный зеленый чили, жареные яйца, сыр «Сонома Джек» и копченый бекон. Или вот это: свежий козий сыр, маринованный красный лук и черничный соус барбекю. И мясо бизона. – Он взглянул на Кейда. – Оно похоже на мясо буйвола, да?

Прежде чем Кейд успел ответить, у столика возникла официантка.

– Вы готовы сделать заказ? – Она повернулась сначала к Заку, и тот заерзал на стуле.

– О… Думаю, я буду… хм… – Он умолк, неуверенно глядя в меню.

Теперь Кейд понял, что этот ресторан был не очень подходящим местом для шестнадцатилетнего парня. Но откуда он мог знать? Кейд не проводил время с подростками с тех пор, как сам перестал им быть.

– Пока Зак думает, я закажу бургер под номер восемь. С сыром чеддер. Но только замените майонез на кетчуп и горчицу. Я хочу старый добрый чизбургер.

Зак с облегчением смотрел, как Кейд отдает свое меню официантке.

– Мне принесите то же самое. И шоколадный коктейль.

Когда официантка ушла, Зак схватил соломинку и выпил почти половину стоявшего перед ним стакана воды со льдом.

– Выглядит как неловкое первое свидание, да?

– Что? – Зак перевел взгляд с себя на него. – А, ты об этом? Да, наверное.

– Свидание с парнем, который вдвое младше меня и к тому же является моим родственником.

– Звучит очень странно.

Они усмехнулись, и царившие между ними напряжение исчезло.

Как юрист, Кейд умел построить беседу со свидетелем, чтобы тот чувствовал себя легко и комфортно. И сейчас решил воспользоваться своим умением, начав с того немногого, что уже знал о Заке.

– Итак, ты, очевидно, любишь футбол?

Зак вертел в руках обертку от соломинки.

– Да. В этом году я буду играть за университетскую команду.

– На какой позиции?

В голове Кейда зазвучал голос из далекого прошлого: «На какую позицию тебя поставили?» Нужно срочно найти способ заставить этот самый голос заткнуться.

– Принимающий, – ответил Зак. – Сейчас я много занимаюсь бегом, пытаясь улучшить свои результаты. Тренер постоянно говорит, что у меня сила в руках, а не в ногах. Но все-таки я хочу научиться бегать быстрее.

– Ты пробовал тренировку на запредельной скорости?

Зак покачал головой.

– Что это?

– Вид тренировки, которая уменьшает сопротивление при беге и позволяет развить большую скорость, чем обычно. Нужно обернуть полотенце вокруг талии и попросить товарища, чтобы он попридержал тебя сзади, пока ты начнешь бежать. Пусть сделает несколько шагов назад, а потом отпустит тебя, и твоя скорость резко увеличится. Еще можно бежать из какого-нибудь спуска.

Они немного поболтали о футболе. Зак задавал так много вопросов, что у Кейда проснулось любопытство.

– В старшей школе Ной играл на позиции принимающего. Уверен, он поделился с тобой своими секретами.

– О, да. Но знаешь, я стараюсь придумывать что-то свое.

Когда официантка принесла Заку коктейль, тот обрадовался неожиданной паузе. Парнишка сделал большой глоток и улыбнулся.

– Отличный коктейль!

Чутье прокурора подсказывало Кейду – что-то здесь не так.

– Зак, можно задать тебе вопрос? Ты правда хочешь играть в футбол?

Кейд легко мог представить Ноя в кожаной куртке и с сигаретой, как он пытается вернуть дни своей футбольной славы, толкая сына – того, которого признает – в спорт.

Зак расслабился – видимо, ожидал другого вопроса.

– Черт возьми, да! – решительно произнес он. – Мне нравится надевать форму, чувствовать прилив адреналина в раздевалке, и потом этот запах свежескошенной травы, пота и…

– Бензина, – закончил за него Кейд.

– Точно. – Зак заинтересованно посмотрел на брата. – А можно я задам тебе вопрос? Что ты почувствовал, когда тебе сказали, что ты больше никогда не выйдешь на поле?

Кейду задавали этот вопрос много раз. И обычно он или уходил от ответа, или заявлял, мол, все равно карьера закончилась на высокой ноте.