Итак, мы видим, что Борис отнюдь не отказывается от царства. Более того, считает само собой разумеющимся, что будет управлять государством «с боляры», то есть с боярами. Это стандартная формула в устах царя при восшествии на престол.

Наша гипотеза. «Не-романовская» группа источников правильно описывает реальность: молодой царь Борис, оставшись на престоле один, без матери, спокойно берет власть («не ломаясь») и заверяет народ, что все будет по-прежнему, и он будет править вместе с боярами.

Отметим, что указанные свидетельства дошли до нас лишь потому, что записаны иностранцем и, вероятно, избежали «романовской чистки и правки», поскольку были недоступны Романовым.

А московские документы романовской эпохи излагают события совсем по-другому. Их версия и вошла в наш школьный курс истории. «Совсем иначе передали речь Бориса составители окончательной редакции грамоты. Годунов будто бы сказал, что удаляется от дел, а править государством будет патриарх».

Затем началась некоторая смута. В нашей концепции она совершенно понятна: царь Борис очень молод и неопытен·, нашлись и другие претенденты (Шуйские), которые, естественно, попытались отобрать престол. «Борьба за власть расколола боярскую думу… Раздор в думе достиг такой остроты, что Борису пришлось покинуть свое кремлевское подворье и выехать за город. Он укрылся в хорошо укрепленном Новодевичьем монастыре» (Скрынников).

Поразительно, как ловко романовские историки, сохраняя в основном фактическую сторону дела, изменили интерпретацию и оценку событий. Абсолютно естественный шаг молодого царя — укрыться на время за стенами хорошо укрепленной крепости-монастыря — они преподнесли как хитрый ход старого интригана «Годунова», притворно изображающего «уход от мирских дел» в монастырь, чтобы в итоге добиться царства. Одна из лучших сцен оперы Мусоргского «Борис Годунов» подробно обыгрывает эту сцену. В действительности все было не так.

Скрынников, хорошо изучивший сохранившиеся документы, сообщает, что «факты обнажают несостоятельность официальных заверений, будто Борис выехал за город по своей доброй воле». Последнее полностью соответствует нашей реконструкции.

В конце концов, партия Бориса победила и действительно за ним пришли в монастырь, чтобы препроводить в успокоенный Кремль.

Традиционно считается, что, родившись в 1552 году, Борис Годунов вступил на престол в возрасте 46 лет (в 1598 году). Однако на дошедших до нашего времени царских портретах царь Борис изображается совсем молодым. Далее, когда Борис умер в 1605 году, ему было 53 года (традиционно). А ведь его наследник в этот момент был еще мальчиком!

А по нашей реконструкции Борис родился существенно позже, поскольку он был сыном Федора Ивановича. При восшествии на престол в 1598 году Борису могло быть около 20–25 лет. Таким образом, в нашей реконструкции Борис оказывается существенно моложе, чем в традиционной версии. Поэтому и сын его был совсем еще мальчиком в момент смерти Бориса.

«В русской истории история царевича Дмитрия занимает до настоящего времени неразрешенную загадку. Он вошел в историю под названием „Самозванца“… В его сознании с детства была укреплена вера в его царское происхождение… „Дмитрий“ ребенком был взят в семью бояр Романовых, затем передан на воспитание в один из монастырей, где получил хорошее образование и стал послушником, а затем патриархом Иовом был посвящен в дьякона… Через некоторое время в разговоре с одним монастырским служащим „Дмитрий“, носивший имя Григорий, по секрету сообщил, что он — царевич, чудом спасенный в Угличе. Новость эта была сообщена Годунову, и он приказал сослать Григория в Соловки. Григорий, не ожидая ссылки, решил бежать и, несмотря на установленный над ним надзор, бежал в сторону Литвы и появился в Путивле, где и был принят архимандритом Спасским. Из Путивля Григорий направился в Литву». Затем Григорий появился в Киеве, где сообщил, что он имеет царское происхождение. Он был представлен польскому королю Сигизмунду, который разрешил Григорию «набирать добровольцев для его армии и отпустил на их содержание средства. Григорий переехал в замок князя Мнишек… Началось движение против Годунова».

Так излагает фактическую основу появления в Московском государстве «самозванца» А.А. Гордеев.

История эта всегда производила на исследователей странное впечатление. Вот, например, типичное высказывание историка: «Тень невинной жертвы в лице до сих пор не выясненной личности, вошедшей в историю под названием Лжедмитрия, опрокинула все расчеты Годунова, стихийным порывом очистила занятый им трон и произвела страшное разрушение в жизни русского народа, сопровождавшееся многолетней междоусобной войной и потоками крови. Какими реальными силами мог располагать человек, воплощавший собой призрак царевича Дмитрия, для борьбы с укрепившимся на троне, утвержденным Земским собором, умудренным опытом в управлении страной, выдающимся среди окружения по уму, энергичным и властным Борисом Годуновым?» (Гордеев).

С позиций нашей концепции объяснение истории Лжедмитрия совершенно очевидно.

Он действительно был сыном царя Ивана, а именно Ивана Ивановича, правившего с 1563 по 1572 год и лишенного затем престола (см. выше). Напомним, что сам Иван Иванович был воспитан в семье Захарьиных-Романовых и именно они от его лица управляли государством, когда он был молодым. Поэтому и его сын Дмитрий («Лжедмитрий» впоследствии) также воспитывался в семье Романовых. Чтобы не допустить Дмитрия на трон, его постригли в монашеский сан. Напомним, что пострижение царевича, согласно старым русским законам, автоматически лишало его права занимать престол.