Но у них не было всех фактов, так? Стоя там, в общей, и смотря, как толпа вздымается от недовольства как море перед штормом, он чувствовал лишь вину. У него была тайна, от храмовников и от его товарищей. Он не мог никому рассказать правду, и возможность изменить ситуацию была незначительной.

Адриан подошла к нему с новым энтузиазмом. Ну что теперь? У неё открылось третье дыхание? Разговоры в общей уже ходили кругами, и даже близко не подошли к чему-то продуктивному – хотя дело было явно не в недостаточном усердии Адриан.

– Ты разве не собираешься что-нибудь сделать? – бросила она.

Он оскалился.

– А я делаю – я наблюдаю.

– Делай что-нибудь еще!

– Дражайшая Адриан, – усмехнулся он, – что именно прикажешь мне делать? Кажется, ты уже рассказала всем о творящемся произволе. Просто наблюдать за тобой, и то достаточно сложно.

Он попытался взять её за плечи, успокоить, пока она не сделала что-то опрометчивое, но магесса отпрянула от него с обиженным видом.

– Не говори так. Ты знаешь, так же как и я, что они послушают сначала тебя, и только потом – меня. Так было всегда.

– Неправда, – возразил он.

Но это не было и абсолютной ложью. Некоторые из Младших Чародеев уже подходили к нему с вопросами, словно прощупывая почву и надеясь услышать какой-то ответ. Другие и сейчас следили за их разговором. Они ждали его. Он видел это в их глазах. И чувствовал себя неуютно.

– Первый Чародей ничего не делает, – сказала она, достаточно громко, чтоб её все услышали.

Эдмонде стоял неподалеку, вяло глядя из окна. Он ни с кем не разговаривал, и его единственной реакцией на заявление Адриан было закрыть глаза с болезненным выражением.

Рис сочувствовал его положению, он чувствовал напряженность, что повисла над ним в воздухе. Разве она не видела этого?

Рис поднял руку, чтобы позвать её, чтобы она говорила тише, но она только толкнула его по пути.

– Остальные Старшие Чародеи не лучше. Ты можешь сделать что-нибудь, Рис. Возьми на себя ответственность!

Всегда одно и то же требование. Адриан была настойчивой, и это создавало врагов. Рис был более очаровательным, говорила она, и это нравилось людям. Он мог донести её точку зрения тем, кто не хотел слушать ее, несмотря на его протесты о том, что это ставит его в один ряд с ней.

– Это не поможет, – сказал он ей.

Она горько вздохнула и опустила плечи. В конце концов, это был всего лишь ещё один раз, когда он снова разочаровал ее. Адриан была его другом уже достаточно долго – на самом деле, какое-то время они были больше чем друзьями, настолько насколько позволяли ограничения Круга. Но он никогда не будет лидером, каким она хотела его видеть, поэтому дружба была единственным, что у них осталось.

– Хотя бы расскажи всем об убийствах, – пробормотала она. – Ты же знаешь, они умирают от любопытства, а мы с Искателем, с этим напыщенным, заносчивым ублюдком, до этого не дошли.

Рис заколебался. Убийства были последним, о чем он хотел сейчас говорить. В итоге вышло так, что ему не пришлось принимать какое-то решение, так как через мгновение в общую вошли стражники и приказали всем разойтись по комнатам. Он не был удивлен. В обычной ситуации Рис и Адриан сейчас были бы в темнице, вместе со всеми остальными, кто даже просто здоровался с Жанно. К счастью, храмовники не собирались провоцировать магов.

Адриан, конечно, не считала, что нужно платить тем же. Рис увидел вспышку негодования в её глазах и приготовился к неминуемой сцене. К счастью, Первый Чародей вмешался в этот момент. Эдмонде отвернулся от окна и тихо попросил всех последовать приказам стражников. Завтра будет другой день. Это свело на нет старания Адриан, и медленно все покинули комнату.

Рис почувствовал облегчение. Это давало ему шанс, которого он так ждал.

Он провел следующие несколько часов в своих покоях, уставившись на потолок со своей койки. Время от времени он слышал звуки шагов стражников возле своей двери. Хорошо, что у Старших Чародеев были личные покои. Какими бы спартанскими они ни были, в отличие от общих комнат в них можно было уединиться. Из общей спальни можно было ускользнуть – и ученики постоянно так и поступали – но не без того, чтобы это заметили соседи по комнате. С учетом того, куда направлялся Рис, он должен был быть уверен, что об этом никто не узнает.

К середине ночи башню охватила непроницаемая тишина. Уже около часа не было слышно никаких шагов. «Сейчас или никогда», – сказал он себе. Он медленно сел на кровати, настороженно прислушиваясь к малейшему шороху, который бы намекнул на часовых. Ничего.

Слепо шаря в темноте, Рис нашел свой посох, который был прислонен к стене. Древко потеплело в ответ на его прикосновение, словно пробудившись от покоя. Кристаллический шар приветствовал его с мягким сиянием, которое наполнило комнату, но Рис погасил его взмахом руки. Свет был последним, что ему было нужно.