Шеф стоял в своей приёмной, откуда, дожидаясь нас, предварительно изгнал своих секретарей. Он был высоким, хорошо сложенным, и, по всей видимости, крайне деловым тараканом. Завидев меня, он решительно приблизился, протянул руку и представился:

– Карл! Очень рад, наконец, познакомиться лично! Надеюсь, вас хорошо встретили?
– Впрочем, он даже не стал дожидаться моего ответа, и сразу же, поверх моей головы (сделать это ему было легко) обратился к остальным, - коллеги, не станете возражать, если я поговорю с нашим почётным гостем один на один?

Павел с Лизой с чувством выполненного долга тут же развернулись и собрались пойти по своим делам.

– Если вы позволите, - подал голос Мухтар, - я хотел бы присоединиться к вашей беседе.

– Вы? Пожалуй, несколько погодя... Сперва я желаю поговорить, уж простите, без свидетелей. Посидите здесь в кресле, а мы вас потом позовём!

– Но шеф, в своём отделе я сегодня наблюдал очень редкий случай, и...

– Сидеть, Мухтар!

"Мда, а разница не всегда столь заметна" - с улыбкой подумал я. Вслух же сказал:

– Мухтар, мы действительно недолго, будьте добры, подождите нас здесь.

И мы прошли в кабинет.

* * *

Кабинет шефа не то что бы отличался роскошью. Скорее, это было рабочее место аскетичного, но весьма идейного таракана. По всем стенам протянулась полоса несоразмерно маленьких портретов хозяина кабинета. Такие обычно занимают место на письменном столе. Не дожидаясь приглашения, я уселся на единственный стул для посетителей. Карл, обойдя свой стол с другой стороны и усевшись напротив, довольно долго молчал, разглядывая меня. При этом он имел весьма задумчивый вид и перебирал лапками. Наконец, хлопнув ими по ногам, воскликнул:

– Знатно помолчали!.. Если позволите, я буду с вами предельно откровенен.

Я кивнул.

– Вы попали к нам в первую очередь потому, что в какой-то момент своей жизни утратили смысл, нам это прекрасно известно. Действительно, не знаю, как я бы сам повёл себя, окажись на вашем месте. Вряд ли я ограничился бы только тем, что пытался собрать своё сознание в комок, стоя на мосту. Но я - совсем другое дело; в мире людей я вижу даже ещё меньше смысла, чем вы. Впрочем, постигшее вас разочарование в этом мире только с первого взгляда кажется горестным. На самом деле, любой человек, оказавшийся лицом к лицу с неразрешимыми сложностями, начинает по-настоящему дрыгаться.

– Как таракан?

– Совершенно верно. Потому что именно эти "телодвижения" приводят к смене восприятия. Вы уже не человек, но, тем не менее, ещё не таракан.

– Ну, если на то пошло, всё равно, я до сих пор не могу смириться с фактом, что я становлюсь тем, кого в своё время сотнями прибивал на кухне тапком.

– Но вы же сейчас не испытываете неприязни ни к моему, ни к своему собственному виду. И в глубине души всегда понимали, насколько относительна система нашего восприятия, так что, дорогой вы наш, не несите хуйни! Но речь в данном случае совершенно о другом. Вы знаете, я, как и вы, являюсь поклонником поэзии...

"Ну начинается" - подумал я.

– ... И мне порой так же горестно осознавать, как короток век поэта. Ну сами подумайте, скальд всю жизнь оттачивает свой язык, и добившись наконец непревзойдённого уровня мастерства, застаёт себя за тем, что помирает от старости. Хотя, конечно, это всего лишь пример. Но суть неизменна - при достижении определённого результата, неминуемо меняются перспективы. Как говорится, уж ничего не попишешь... А вот мне очень хотелось бы разорвать это кольцо, если вы меня понимаете.

Я снова кивнул.

– Так вот. На самом деле, с подобными обстоятельствами сталкиваются и тараканы. К сожалению. Насколько я понимаю, вы могли сегодня сделать соответствующие выводы, находясь в пункте обмена. Ну, или похожие.

– Вы знаете, любые выводы здесь у вас вместо меня почему-то любезно сообщают ваши сотрудники, не дожидаясь, пока они возникнут в моей собственной голове.

– Ну, это вам только так кажется. В любом случае, те, кто обращаются в пункт обмена, страдают плохой наследственностью - соблазнами к обладанию; в этом плане таракан не так далеко ушёл от человека, как хотелось бы. Притом, что, на мой взгляд, лучшие из людей прекрасно понимают цену возможностям, они обречены утрачивать их смысл каждый раз при достижении результата.

– А в чём же тогда этот смысл?

– Ха, всё дело в том, что для человека, смысл - это то, что одновременно направляет и ограничивает его от любых других смыслов. Иными словами, любая структура в голове мешает увидеть что-то вне нее самой. Ну вот представьте себе, идёт человек по болоту, и пройти можно лишь, если будет аккуратно наступать на кочки. Иначе увязнет. А ещё, кочки есть побольше и поменьше - на какой-то и отдохнуть можно, а где-то долго не постоишь, и то, только на одной лапке. И главное - надо ему обязательно пройти. Вот человек и тратит всё своё внимание на заблаговременный поиск и оценку этих кочек и не замечает рядышком каменного моста. А вы его как раз заметили.