– Ты, э… думал, куда поедешь?

Я показал на машину.

– А куда идет «Субурбан»?

– В Гарди.

– Я бы поехал в Гарди.

Он покачал головой, взвешивая осторожно слова.

– Не самая, пожалуй, лучшая идея.

Вуд женился на Лауре Трумен шесть лет назад. Она работала помощником секретаря суда и познакомилась, влюбилась и вышла за него замуж после того, как он все потерял. Ничего другого мне знать о ней и не требовалось.

– Это Лаура попросила тебя так сказать?

Еще одно болезненное признание:

– Да, но она права. И если ты будешь честным с собой, то признаешь ее правоту.

Вот такой он, старина Вуд – человек, который не сдался и не боится сказать правду. Он протер ветровое стекло изнутри грязной майкой.

– Когда прошел слух, что ты… ну, в общем, хорошее поведение и все такое, группа родителей, в основном матери девочек, составила петицию. Городской совет ее принял единогласно. Согласно ей, парни, – он указал на мой ножной браслет, – э… вроде тебя не должны допускаться в наш город.

Как был моим защитником, так и остался.

– Я беспокойства никому не доставлю.

Он опустил солнцезащитный козырек.

– Это ты так думаешь. – Оторвавшийся кусок потолочной обивки трепыхался на ветру в открытом окне. Широкие плечи Вуда выступали по бокам сиденья, а руль в его огромных ручищах казался игрушечным. И пусть лицо выражало озабоченность, семейная жизнь пошла ему на пользу. Я попытался отвлечь друга и показал на его брюшко.

– Лаура хорошая стряпуха?

Он потер живот, улыбаясь, как ребенок, который нашел игрушку в коробке с овсяными хлопьями.

– Еще какая.

По федеральной автостраде до Гарди – три с половиной часа. По трассе 84 чуть больше. Вуд указал на знак I-10.

– Хайвей или… – Он ткнул пальцем в знак US-84 – магистрали, соединяющей юго-восточное побережье Джорджии с западом штата, что-то вроде шоссе 66 для южной Джорджии. Оно бежало вдоль южной оконечности штата, останавливаясь во всех городках и у каждого светофора по пути.

– Ты торопишься? – спросил я.

– Не особенно.

Я показал вправо, и Вуд послушно последовал за моим пальцем на трассу 84.

Мы ехали в молчании, на максимально разрешенной скорости, избегая болезненных тем. Когда Вуд, наконец, заговорил, слова явно дались ему с трудом. Он вытянул правую руку и положил ее на мой подголовник:

– Я не знаю, где она. – Я посмотрел на него краем глаза. – Никто не знает. – Он быстро взглянул на меня. – Ей-богу, никто не видел ее после суда.

Так оно и было. Она исчезла. Только это я и знал. В памяти, как вспышка, мелькнула картина из зала суда, когда меня выводили из зала в наручниках. Эхо ее прорвавшегося рыданья. Одна из самых мучительных фотографий в моем мысленном альбоме – та, на которой она скрючилась, держась за живот, как будто ее пнули ногой или полоснули ножом, словно душа ее вытекает между пальцев. Она так и не подняла головы, не посмотрела на меня.

Вуд поерзал на сиденье, поменял положение рук на руле.

– Ты можешь потратить на поиски всю оставшуюся жизнь.

– Знаю.

Ничего не добившись, он попробовал зайти с другой стороны:

– Тебя ничто не привязывает к Гарди. Может, и правда было бы лучше начать все заново где-то на новом месте.

Я поднял ногу, продемонстрировав браслет. Он не ответил. Почесал живот, потом стиснул мое плечо и бицепс.

– Да ты отощал. Похоже, чизбургер не помешает.

Накануне вечером я съел рагу с кусочком белого хлеба и выпил стакан воды.

– Чизбургер – неплохая идея.

Через несколько минут он остановился у придорожной забегаловки. Мы сели за маленький круглый стол, официантка на роликах приняла заказ и исчезла. Спутниковый радиоканал «Ответный удар» транслировал дорожное ток-шоу. Музыкальную тему позаимствовали из фильмов про Рокки. Гостем шоу была успешный адвокат по правам жертв преступлений, которая давала юридические советы и делилась своими знаниями и опытом со слушателями каждый будний вечер – три часа в прайм-тайм. Доброжелательная, компетентная, она умела четко выражать мысли и легко заводилась. Слушатели ее любили. Ее рейтинги зашкаливали уже не один год.

И мы с Вудом знали ее слишком хорошо.

Шоу продолжилось. Джинджер начала с того места, где остановилась перед рекламой. Я слышал ее, и Вуд знал, что я ее слышу.

– Прости. Она стала здорово популярна. Такое впечатление, что ее шоу идет круглыми сутками семь дней в неделю… – Он махнул в сторону трассы 84.

– Хочешь, поедем в какое-нибудь другое место?

– Она меня не беспокоит.

– Ее голос… – Вуд мотнул головой. – Всегда возвращает меня в зал суда. Вот уж где она устроила настоящее шоу. – Когда до него дошло, что это воспоминание, наверно, более мучительно для меня, чем для него, он справился с собой: – Извини. – Он сглотнул. – Ты следил за ее карьерой?