– А директор завода на чьей стороне был?

– А не было его. Там смена, как в партии, произошла. Один умер, за ним пришел исполняющим обязанности москвич, но у того сердце было больным, не выдержало нашего климата.

– Погоды, влажности, давления?
– не понял Синцов.

– Нет, климата сложившегося в руководстве комбината. Все друг друга закладывали, запугивали. А все потому, что оборудование старым было, нужно было провести его реконструкцию, капремонт и так далее. А в тот период денег у министерства на это не было, шли слухи, что наш комбинат вот-вот закроют. Вот и возникал вопрос, куда бежать с этого тонущего корабля.

– А сейчас-то комбинат процветает, - повысил голос Синцов.

– Процветает. Так карта легла, умный руководитель пришел, и как только пошли волны, наш комбинат начало раскачивать, он заключил хорошие договора с министерством сельского хозяйства, с военными, и сделал здесь перестройку. Там еще было что-то, но я уже ушел на пенсию и больше старался там не появляться, на комбинате. А Яценюк Арсений Петрович...

– Это кто?
– попросил уточнения Дятлов.

– Главный инженер комбината. Он удержался. вывернулся. Порошенко под него играл. Это - мой заместитель. Там на меня столько написали, что генеральный директор хотел возбудить дело против меня. Они с Кораблевым хорошо спелись, и как только партию Ельцин убрал с руководства страны, так Кораблева Александра Ивановича директор назначил своим заместителем по безопасности. Вот такие вот идиллии.

– И что же помешало Кораблеву вас посадить? Я правильный вопрос задал?
– спросил Дятлов.

– Да, гражданин следователь. Я вот так перед ним сидел, отвечал на все его вопросы, и показал ему ту фотографию.

– Бухгалтерских махинаций?
– уточнил Дятлов.

– Да, да. А что было дальше, не знаю, мою жену на пенсию проводили. Мы подождали год-два, но видно дела по моим, так сказать проступкам, закрыли, и меня больше никто не посещал из прокуратуры и в нее не вызывали.

– А та фотография сохранилась у вас, Александр Васильевич?

– Кажется да, но боюсь, что уже выцвела, столько времени прошло. А Вертилов все не отпускал меня, сволочь!
– Киреев схватился за сердце и начал морщиться.

Тут же поданная ему Дятловым таблетка нитроглицерина, оказалась своевременной. Киреев сморщившись, начал сосать ее и поднял руку, прося тишины, зажмурив глаза, некоторое время сидел молча. Через несколько минут Киреев отдышался и продолжил свой рассказ:

– А Вертилов чего-то боялся. Не знаю. Я с ним не раз сталкивался и все обещал ему, что собрал много документов против него и обязательно отошлю их в следственный комитет. Вот он и пытался на меня давить.

– И сейчас?

– Н-не знаю, Федор Викторович, н-не знаю. Хотя в последнее время об этом уже не раз думал.

Дятлов удивился:

– А какой интерес у Вертилова через столько лет, когда все уже, как говорится, быльем поросло, с вами счеты сводить? А, Александр Васильевич?

– Н-не знаю, - сморщился Киреев.

– выборная компания? У Яценюка есть сын, дочь? Стоп, стоп, Яценюк, Яценюк, погодите-ка, Петр Арсеньевич Яценюк, заместитель директора химического комбината выставил свою кандидатуру на мэра города. Так?
– и Дятлов в упор посмотрел на Синцова.

– Да, - согласился с ним Николай Иванович.

– Вот где она, эта линия, выстраивается. Не хорошо как-то получается. А папа его жив, интересно?

– Да, - сказал Синцов и добавил.
– Пенсионер, владеет несколькими процентами акций химкомбината.

– А это много?
– Дятлов заинтересовано посмотрел на Синцова.

– Миллиард, может сотня миллионов, не знаю. А, вот, что новый гендиректор комбината - ярый коммунист и имеет поддержку наверху, это точно.

– Вот такие вот коврижки, - похлопал по руке Синцова Дятлов.

– Так, когда вы в больнице лежали, к вам приходила та женщина, которая упала с лесов, Александр Васильевич? Я так понял?

– Да-а, та самая малярша. Или, в крайнем случае, женщина, очень похожая на нее. То есть, ну, поняли меня, - смутившись, махнул рукой Киреев.

– А что она вам сказала или дала вам прочитать?

– Во-он, вы как. Ясно, спасибо Степанычу, что сообщил вам. А то думал те за мной пришли сейчас, так там, в огороде, в туалете от них спрятался. А это вы оказались, фу-у.

– Она сказала всего четыре слова: ты должен миллион рублей, - и показала какую-то старую тетрадь с еле видимыми выцветшими записями. А там знаете, что было написано, - Киреев, положив руку на сердце, стал шептать, - мертвые за тобой идут, к суду готовься, убийца.

– Вот, как. У вас хорошее зрение.

– Нет, это она мне читала. Пальцем по строчке вела и читала.

– А Вашу жену они тоже считают убийцей?
– спросил Синцов.

– Так, она у меня этим, технологом на комбинате работала. Причем она(?), не знаю. Но жена убийцы, значит, сама - убийца, - вздохнул Киреев.
– Чаю у меня нет. Чем угостить вас не знаю.