– Откуда известно?

– Знаю. Просилась работать под землю, на что получила nain!. На шахтном дворе bitte, работайте, но в забой - нет:

– Работа под землёй не женская!

– Плети рабовладельцы применяли? О "следах плетей на спинах рабов с Востока" много написано...

– Один раз получила. Работала у одной скотины, так он был скотиной не по расовому признаку, а по человечьему скотству. Пожалуй, он и немцев ненавидел. Отклонение у всякого народа есть, дело в количестве скотов на тысячу нормальных.

– Что потом?

– Как только завезли за полосатые столбики польско-советской границы - немедля загнали в сарай и три дня не выпускали. Ни воды, ни пищи, ни возможности избавиться оттого, что бывает с пищей... Когда мы, набравшиеся у врагов культуры, просились выйти для оправления нужды, наш "родной и любимый" часовой отвечал:

– А, су-у-уки немецкие, культуры набрались! Я вам покажу культуру! Ссыте в сарае!
– так рождаются сомнения не в пользу "своих".

– Простим часового? От коричневой чумы Европу исцелял, ежеминутно жизнью рисковал, натерпелся, бедный, вот и сорвался "товарищ". Но в отечественных рамках, понятно и доходчиво, без эксцессов, и не до помутнения разума, хотя и мог.

Не подозревая, что травит душу антисоветчиной, тётушка поведала эпизод счастливого возвращения советских ребят из неволи.

– Вывозили недавних работников на Рейх из американской оккупационной зоны на "студебеккерах", граница меж зон река Эльба, мосты взорваны, понтонная переправа.

Съезд с берега на понтоны крутой, с поворотом, страшно опасный, по такому спуску перемещаться без работающего двигателя и на всех имеющихся тормозах, крадучись и с трезвой головой. Таких за рулями не было.

– Лучший вариант - высадить пассажиров и переходить переправу своими двоими.

– Куда там, "мы армейские шофера, войну прошли!" - и две первые машины, заполненные "рабами с востока", а ныне "освобождёнными из неволи совецкими людьми" - доблестные военные шофера с крутого уклона, вместо понтонного моста направили в реку:

"Эльба, Эльба, мать родная!

Эльба, пьяная река,

не видала ты подарков

от...шофёра-мудака!"

Надежды на спасение не было, быстрой и холодной оказалась вражеская Эльба!

Сколько "рабов с востока" погибло - выяснением никто не занимался, утонули - значит, судьба такая, так тому и быть.

Лозунг, коего ни одна газета не вывешивала "война всё спишет" не нарушал сон больших (и малых) командиров. Кому смерть интересна? Разве только они утонули? И водители не выбрались, а их гибель стране саветов куда большая потеря, чем два загруженных "под завязку" "студебеккера" с недавними работниками на Рейх!

– Радует постоянное, неуничтожимое утешение: "не я один дурак". Что утонули освобождённые - чёрт с ними, на врагов работали, туда им и дорога, а вот шоферюг, пьяных "героев" жаль! Всю войну прошли - и нате вам: в мирное время утонули! Добро боеприпасы к линии фронта везли - нет, по пьяни сгинули! Как объяснили "товарищи" родным гибель ребят и девчат?

"Напрасно старушка ждёт сына домой,

ей скажут - она зарыдает..."

– Рыдать разрешено матерям пьяной шоферни, а матери принятых Эльбой "рабов с востока" не смеют рыдать, "выродки на врагов работали"!

– Что известно о погибших, достали тела?

– Нет, Эльба всех уровняла, и правых, и виноватых.

Достань шоферскую пьянь - хоронили бы с "воинскими почестями", иначе поминать нельзя, договор "о мёртвых или хорошо, или совсем никак" соблюдался и тогда. Можно и в "герои" вписать, а утонувших рабов списать, как "погибших в неволе": утонули-то в Эльбе! А чья Эльба? Правильно, вражеская река, не совецкая...

– "Студеры" до сего дня на дне Эльбы покоятся, подняты?

– Не выяснял.

– Срочно устрой встречу с душой тётушки! Молод был, глуп, в своё время о многом не расспросил...

Интересно, как бы поминали врагов шофера, останься в живых? "Квашистами", помалкивали? Сами-то душегубы не меньше? Два "студера" рвавшихся домой ребят загубили, у врагов не пропали, а свои...

– Тётушка при жизни трудные вопросы задавала, а ты так вообще безответные выпускаешь.

Учини тогда органы дознания опрос шоферне:

– Предстояло людей везти, вчерашних невольников, кто допустил ваши пьяные рыла к управлению техникой?

– Длинная цепь, на конце оказался какой-нибудь технарь- подполковник. Машина, в коей тётушка катила на родину и свободу (малую) шла последней. Когда первые два транспорта нырнули в Эльбу - шоферюги тёткиной машины, сучьи потроха, мигом отрезвели и крадучись въехали на понтон...

Если понадобятся другие детали трагедии - устрою связь с душой тёти... позже... Нашлю жаркую волну вдохновения когда сядешь излагать тётушкины воспоминания.