Шрифт:
– "Ты знаешь: мзду я не беру!" - и в это верится в первые секунды! Но это в первые, а потом сомнения зарождаются и не отпускают до финального кадра. Смущение появляется...
– В чём?
– В корытце осетровой икры... Откуда столько у таможенника?
– Совсем, или чуть-чуть? Таможня у Каспия живёт, а для жителя на берегу Каспия икра не проблема до сего дня. Мелочь, проза. Разве, имея моторный баркас, единственный таможенник, символ новой власти, не мог обеспечиться икоркой в нужном количестве?
– Мог. Но где топливом для баркасного двигателя заправлялся? Из каких ёмкостей? Из той, пустой, что на берегу стоит?
Хорошо, икру вычёркиваем, "икряной" вопрос снят. Как быть с водкой? Когда Верещагин спаивает "юнармейца" Петруху? Посудина водки с названием "гусыня" водки на двоих! Четверть ведра! В жару! На двоих! Откуда в дикой местности взялась ёмкость с "божественным" напитком, если рядом с домиком таможенника торговых точек нет? Или они есть, но в объектив оператора не попали и продуктовая лавка "за кадром" осталась? Всё же кто поставлял таможеннику водку? Или самогонка? Из чего? Хлеба - нет, а самогону - залейся? Икру без хлеба ел и мучался? Что остаётся думать о Верещагине? И о муках: "обжираться чёрной икрой без хлеба"!
– Помнишь, как жена Верещагина обещает побывать в городе и добыть хлеба к икре? Может, не стоит придираться к вестерну? Что с него взять?
– Может, и не стоит. Но до момента, пока глупые слова не берут на вооружение такие же люди. Если бы Верещагиным восторгался кто-то иной, а не главный нынешний таможенник - можно, восторгайтесь до дрожи в теле и мурашек на спине - пожалуйста! Телевиденье не позволит соврать: никто не "тянул за язык" главного таможенника, сам выдал:
– У нас в каждом таможенном отделе на стене висит портрет актёра, что сыграл роль Верещагина!
– и расплылся в улыбке. За какие заслуги Верещагин, но не актёр, удостоился почёта? Чем умиляется нынешняя таможня? Словами Верещагина "за державу обидно!" из сцены, где в одиночку производит досмотр баркаса с имуществом Абдуллы? Врал Верещагин: ему было обидно не за державу, а за невнимание к себе. Ах, эти кадры с корытом чёрной икры и "гусыней" водки! А эпизод, когда Верещагин бросает из дома динамитную шашку Сухову в "знак любви и уважения к новой власти"?
– Что-нибудь правдивое в фильме есть!?
– Для тебя - не знаю, а для меня - нет ничего, во что хотелось бы верить. Чего стоит сцена с тремя древними аксакалами, что сидят на солнцепёке у глинобитной стены усадьбы таможенника, чего ждут старцы? Слабые разумом? Если в нормальном соображении - почему бы не находиться в жилищах?
– Ждут отхода в мир иной товарища, что лежит на песке и голова которого покоится на каком-то ящике.
– Ещё раз: чего ожидают три аксакала, для какой нужды сценарист с режем усадили стариков под "белым солнцем пустыни"? И непонятные ящики армейского образца? Что в них, какие приношения, какой конфискат? Кем ящики положены? Для того, чтобы "товарищ Сухов" быстро и квалифицированно разобрался: "динамит"!
И вновь бездонный чайник спасает положение: доблестный солдат неизвестной армии поливает перегревшиеся на солнце динамитные шашки, те дымятся и до взрыва остаются секунды...
– Соответственно жанру... "Остановись мгновенье, ты - прекрасно!" - Сухов подбрасывает шашку в воздух и одним патроном из маузера взрывает её в воздухе! Или владение оружием Сухов показывал револьвером системы "Нагана"? Нужен этот кадр?
– Хотя ты и бес с пятью высшими образованиями, но и в тебе сидит приличная порция бестолковости: где ещё, в каком месте, Суховы могут показать виртуозное владение личным оружием и устрашить увидевших: - "Задумайтесь: стоит ли связываться с суховыми"?
– ...и посмешить простака-зрителя взрывной волной от динамитной шашки, что срывает чалмы с голов аксакалов? Не знаю, что бывает при взрывах динамитных шашек, поэтому вопрос появился: "почему взрывная волна чалмы у стариков сорвала, но головы - оставила? Не качнулись у стариков головы! И телам аксакалов от взрыва ничего не было: старики не шелохнулись! Какая-то странная взрывная волна у режа, особая!
– Наверное, уже тогда знали о "направленном" взрыве?
– Подозреваю: не Абдулла ли ящики с динамитом у домика Верещагина оставил? Дозволенно зрителю думать, что Абдулле осточертели поборы таможенника?
– далее бес со своими внушениями отошёл в сторону и нехорошие мысли о "ритуальном", или "культовом", что без разницы, фильме отечественных космонавтов потекли без его участия:
– "Мой "квартирант" - гадость приличная, но куда деваться от его выпадов? Не верить и не принимать? Как понимать старого дурачка с попытками организовать музей в заброшенной крепости? Кругом, на десятки километров, голая пустыня, песок без края и конца, а старый маразматик носится с "оазисом культуры":
– "Знай наших"!
– для кого в безжизненной пустыне музей замышлял? Для жителей тех мест? Не догадывался, что музей в пустыне нужен, как "верблюду пятая нога"?
– Оно так, но режиссер тщится протащить "гуманистическую" мысль: "смотрите и восторгайтесь: идёт драка, а новая власть уже о культуре думает!" - следует подтверждение заявки: выживший из ума старичок-музейщик с граммофоном в обнимку! Сомнительно: как мог человек прежней культуры столь быстро поверить в новую власть и броситься в пустыню организовывать музей? С чего такое несчастье с ним приключилось? "Прочувствовал всем сердцем правоту новой власти"? "Единожды солгавший...".
– Если бы "единожды"!
Но польза для фильма от музея явная: где бы ещё Сухов одолжил исправный и с патронами пулемёт системы "Льюиса"? Или "Гочкиса"? И чем ещё Сухов мог перебить столько врагов?
А Петруха!? Как столь юный человек оказался в Средней Азии? И в такое ужасное время? Какая сволочь из "своих" загнала юнца в пекло, в котором и тёртым суховым было трудно? Хотя, что говорю: мы до сего дня богаты сволотой, коя своих петрух в избытке гробит! Сволочи у нас не переводились, не переводятся и впредь избавление от сволочей нам не грозит: плодовитые мы на сволочей, в этом наша сила самоедская и заключается! И смерть Петрухи необходима: чем иным "будить ненависть к мироедам"?
– и отключить внимание простаков, что юный приставала к женщинам Востока мог быть пьяным.