Труп пролежал зиму, весну, а на лето скелет, чтобы не пугал детей и женщин, нарушив запрет судей, предали земле. Без могилы и опознавательного знака, принятого в христианском вероисповедании.

– Сомнительная история, неправдоподобная...

– Излагай сомнения.

– Правом безраздельно убивать подданных всегда владело

только государство, самосуды преследовались со всей строгостью закона. Как братанЫ без последствий угробили старосту?

– Благодаря формуле "вождя мирового пролетариата": "Государство - это вы...", но точное исполнение не знаю: "вы", или "мы"?

– История о возмездии окончена, или продолжение будет?

– Будет: мужик, что не устоял перед нажимом старосты и взял в руки вражеское оружие, после возврата всего и вся на круги своя, получил "червонец" на отсидку в лагере в славном городе Магадане, что стоит до се на краю земли русской. Отбыл срок, выжил, вернулся в село, работал честно и колхоз не обращал внимания на враждебное прошлое работника, но не братья: приходил очередной совецкий титульный праздник, основательно заливали на воротник, ловили давнишнего "полицая" и крепко били. Забавлялись, очищали совецкую землю от предателя.

– Получилось?

– Получилось, выжили мужика, ушёл из родной деревни бывший вражеский прихвостень.

– Мораль?

– Обойдёмся без морали...

– Кому ответ держать после выяснения, что история от первой и до последней литеры выдумка? Т

– Тебе, кому ещё? Мне-то бояться нечем, нет тела...

– Со старостой понятно, получил своё, не ушёл от возмездия, как братаны кончили пребывание в видимом мире? Знаешь?

– Знаю, стандартно, без особенностей: старшОй, пребывая в состоянии алкогольного опьянения средней степени, вздумал на шкив работающего агрегата по очистки семян поставить ремень привода, из всех деталей трудового подвига знаю один: бездушная техника по локоть размяла правую верхнюю конечность с последующей ампутацией. В миг жевания десницы герою в мельчайших подробностях пригрезилась отрубленная рука старосты...

– Жестокая, страшная картина, в деревне мужик без правой руки не мужик.

– Не скажи, шуйца уцелела, она-то и выручала, держала стакан.

– Младшенький?

– К сорока годкам цирроз печени приключился, да такой скорый и шустрый, что за срок меньше года мужик в мир иной отправился... Достаточно мрачных историй прошлого, возвращаемся в Фонд.

За семь десятков лет цветения социалистической системы, всё и вся за трудящихся решал очередной "отец нации", единственный и неповторимый, владевший даром видеть будущее страны на многие годы вперёд. Он-то и решал, "презирают савецкие люди иностранные подачки, или презрение давным-давно встало поперёк горла и мешает дышать? Пребывали во мраке неведения и не понимали причину нехватки воздуха, или что-то поняли, но молчали? Или прошлые обиды от врагов продолжали перекрывать доступ кислорода"?
– никто, ни разу не устроил плебисцит с вопросом:

– Устали от презрения к древним врагам, или ещё лет пятьдесят продержитесь? Презираете заработанные

в молодости честным трудом на чужой земле иностранные деньги, или готовы всё, до единого пфеннига, отдать на укрепление социалистического отечества?
– не было плебесцита-референдума, но хватало кухонного и злого:

– Слышь, Вань, я бы не против поменять "презрение и гордость советского человека" на марки...
– говорил когда-то молодой, а ныне состарившийся строитель Рейха точно такому созидателю чуждой вражеской империи.

Любопытство, кое всегда "голое", дарило собеседникам вопро:

– Знать бы, в какую сумму оценят прошлый труд в шахте Рура ("стального сердца Германии") с сорок первого по пятый?
– отвечал другой претендент, не выпячивавший обидчиво губы в сторону зарубежных работодателей:

.
– Чего выпячивать-то? Какая разница, кто выжимал соки? Как однажды сказали в отечестве "человек создан на труд отечеству" - так и работал без вопросов, не привыкать к работе. На кого работать дело десятое, главное как труд оплатят.

Граждане страны советов, у кого имелись основания гонять в черепной коробке приятную мысль о предстоящей расплате за прошлое, немедленно и с наслаждением предавались мечтам. Такое занятие у простого народа определяется понятными словами:

– "Курочка в гнезде, яичко в пизде, а мы яешенку жарим" - редкое народное явление: понимали, что из не снесённых яиц яичницу нормальные люди яичницу не жарят, но от надежды "а, вдруг!?" не отказывались.

– Одно из любимейших ваших занятий.

Выплата компенсаций советским гражданам, побывавшим когда-то за рубежом не по собственному желанию, пришлась на времена, когда экономическое положение страны определялось привычным, простым и понятным только русскому человеку словом:

– Хуёвое - если сравнить граждан России с атомной бомбой - разница очевидна: когда в бездушном устройстве заряд урана превышает критическую массу и бомба взрывается - масса недовольных граждан может перевалить далеко за критическую без всяких последствий.

Лучшие политические, экономические и просто без звания, десятки лет пытались понять: "как, отчего и почему, каким образом, после многолетнего, упорного и успешного труда на строительстве социализма строители докатились до положения, когда недавний савецкий прочный, надёжный и устойчивый рубль, почти золотой, скатился в деревянные?