– Своих после Бойни больше ста тысяч в живых осталось, потом из ближних земель колонисты уцелевшие начали подтягиваться – все же у нас легче выжить, чем в маленьких общинах. Тем аборигены покоя не давали. А в Чернореченске только с продовольствием проблемы были поначалу, однако выкрутились, сельское хозяйство развили, по лесам охотничьи артели мотались. Сейчас нас деревни да хутора едой обеспечивают с большим запасом. Да и с местными, что поближе обитают, замирились, торгуем: они нам продовольствие и предметы роскоши в виде пушнины и драгметаллов, а мы им одежду, инструменты, оружие. Зажили сыто и спокойно, а там и плодиться начали.

– Постой-ка, это вы аборигенам огнестрел продаете, что ли?

– Ну да, а что такого? – удивился Сашка.

– И проблем себе не нажили?

– Не-а. Мы ж им автоматическое оружие не продаем, только винтовки-«болты», а они выпускаются под универсальный боеприпас – 7,62х39, автоматный. Потому и преимущества особого в дальности и точности у таких винтовок перед «калашами» нет. Да и продаем их все больше на дальняк, местные уже давно все вооружились. Самый серьезный сдерживающий фактор – боеприпасы, для аборигенов патроны дороговаты, они винтари в основном для обороны и внутренних разборок держат. Охотятся с луками, даже арбалетов не знали до нас.

– Автомат у тебя интересный, – зацепился я за тему. – Почему «калашников», а не «американец» какой-нибудь или «немец»?

– Смеешься? – негодующе скривился Сашка. – Раз в оружии сечешь, значит, должен знать, что надежнее «калаша» в двадцатом веке не было ничего. В производстве прост, пластмассы у нас много, вот и поставили на поток АК-103, ничего придумывать не стали, даже дизайн менять не пришлось. А калибр семь шестьдесят два используем, так как живем в лесном краю, пять сорок пять не катит.

– А еще что из вооружения производите?

– Если по классам, то довольно много оружия. А вот моделей всего ничего. Тут как патронную фабрику в строй ввели, встала проблема ее рациональной загрузки. Собрались все инженеры, кто хоть какое-то касание к оружейному делу имели, и решили сообща, что надо сводить номенклатуру боеприпасов к минимуму, чтобы ресурсы не распылять. Приняли на вооружение универсальный боеприпас 7,62х39, он и автоматный, и винтовочный, и для пулеметов ручных. Под него наладили производство АК-103, винтовки Мосина в версии карабина тысяча девятьсот сорок четвертого года, правда, ложе делаем пластиковое, и затворная группа больше на маузеровскую смахивает, под гильзу без закраины, да ты и сам видишь – вон валяются, и пулемета РПКМ. Еще ограниченными партиями выпускается 7,6251 НАТО, специально под единый пулемет, который на основе «печенега» сконструировали, просто под патрон с гильзой без закраины. Его оказалось проще в производство внедрить, чем 7,6254R. Второй боеприпас – под пулеметы «корд», калибра 12,7 мм, эти вообще никуда не продаем, производим только для внутреннего пользования, они на защите периметра и на боевой технике. Третий – гранаты ручные, Ф-1 и РГН-5, тоже для себя, на сторону пускаем только в дружественные армии, например, в Порт-Владимир. Четвертый – реактивные огнеметы «Шмель», страшная штука. Я такой в руках всего раз держал, на выпускных учениях. Ну и пистолетный боеприпас, тоже универсальный, 9х19 «Парабеллум», под него делаем «Кольт М1911А1», как у меня, и гражданскую версию – «Кольт-компакт».

– Оп-па!.. А я и не заметил, – чуть огорчился я. – Думал, сорок пятый калибр, серьезный ствол.

– Он и с таким патроном куда как серьезный. Пятнадцать в двухрядном магазине, автоматический – плотность огня дает о-го-го какую. Да и патрон парабеллумовский более универсальный. Девятнадцать одиннадцать идет только в армию и «спецам», гражданские восьмизарядный с укороченным стволом пользуют. Вообще сначала армейскую «Беретту» хотели воспроизвести, М2 которая, но решили, что кольт в плане механизмов надежнее будет.

– А с артиллерией как?

– Не очень, по большому счету в ней надобности нет. Подствольниками обходимся и минометами. ВОГи ограниченными партиями клепаем, а мины восьмидесятидвухмиллиметровые – вообще мизерными.

– Значит, вооружены вы неплохо. А охотятся люди тоже с «мосинками»?

– Нет, у нас есть несколько мелких мастерских, в небольших количествах выпускают дробовики-помпы и просто двустволки. Хотя при необходимости любой ствол могут собрать. Иногда этим государство пользуется – например, пистолеты-пулеметы для полиции и спецназа частникам заказывали. Боеприпасы они же делают, государственные заводы с такой мелочью не связываются. Еще вся военная справа производится на казенных предприятиях, и техника самоходная. А все остальное в ведомстве свободных предпринимателей.

Теперь понятно, почему я с винтовками в лужу сел. Патрон-то промежуточный, звук больше на СКС похож. Симоновский карабин не стали воспроизводить из соображений безопасности – не дело самозарядное оружие аборигенам продавать. Да и свои гражданские обойдутся.

Неплохо они устроились, я думал, будет все гораздо хуже. Надо еще геополитическую обстановку уточнить, желательно с картой в руках, но это подождет. Мясо готово уже, пора ужинать.

– Пища духовная в виде новых знаний – это прекрасно! – провозгласил я, подпустив патетики в голос. – Но пора и о желудке подумать. Заяц в кондиции.

– Да, пожрать не мешало бы, – поддержал Сашка. – Только мутит меня немного.

– Не грузись, скоро пройдет. Тем более перекусить надо, организму силы нужно восстанавливать. Ты же стресс сегодня перенес нешуточный и адреналиновый выброс.

– Кто бы спорил, – не стал возражать парень. – У меня в рюкзаке одноразовая посуда есть, сейчас достану.

– Эвон как!.. – удивился я. – Котелок и ложку с собой лень таскать?

– Одноразовая удобнее, пожрал и выбросил. У нас все пользуются, она же штампованная, из дешевого пищевого пластика. Копейки стоит.