– Понятно.
– Теперь стали колотить и в кухонную дверь.
– Ладно, берем по ножу и айда во двор. Открываем ворота, прыгаем в твой «Шанс»...

– На словах все ништяк, - кивнул Юрец.
– А куда поедем? К Коле?

Я кивнул.

Куда мы поедем, есть ли смысл искать Колю, родных, и вообще - что нас ждет на улице... Сплошные вопросы. Но в сейчас я над ними задумываться не хотел. Нужно спасти шкуру, а потом уже размышлять.

Но что если они уже заполнили двор? То ли психозомби, то ли черте кто?

Вы вылезли из окна. Вроде бы никого. Тишина. В отдалении лает собака, ветерок ерошит кроны деревьев. День по-прежнему самый обыкновенный, хотя теперь уже я как будто видел гнилое нутро под ослепительной глазурью.

Снова виноград. Вот и груша - деревце хилое, еще и пяти лет нет, а плодов целая куча. Одна груша валяется у ствола, там, где земля еще влажная после вчерашнего полива.

Мы молча обошли дом. Внутри что-то звенело, трещало. Видно ломают мебель. Я молил Бога, чтоб психозомби нас не заметили.

«Они же тупые как пробки, Боже, так пусть же они нас не заметят, и мы уедем. И еще: пускай это будут на самом деле психи, прошу тебя. Аминь».

Но Бог остался глух к молитве. И к первой части, и ко второй.

Сначала все шло как надо. Юрец открыл замок на воротах. Сам прыгнул в салон и завел двигатель. Я тем временем подхватил гвоздодер. Как здорово, что он валялся тут же - как здорово жить в частном доме.

Ранка на руке пульсировала. Во рту снова пересохло. Пульс поддавливал виски изнутри и казалось что голова наполняется гелием, как шарик. Вот-вот полечу.

Я открыл одну половину ворот. Честно, ожидал увидеть картинку из «Земли мертвых». Ну, что целая толпа оборванных трупов окружила дом, что они залезают в разбитые окна, ходят с вытянутыми вперед руками и мычат.

Ничего подобного. Пустая улица. Ну, осколки стекла возле фундамента, это да. Ветер вытащил занавеску в прореху окна, и треплет ее, как фату невесты.

Вот и Анька думала о свадьбе. А я конечно, не хотел семьи. Рано, перспективы туманны, да и вообще... Хотя на самом деле, я наверное, боялся взять на себя ответственность.

– Никого!
– я показал Юрцу большой палец. Он кивнул в боковом зеркале.

В этот момент еще одно стекло рассыпалось дождем осколков. Из окна неловко выпрыгнула сисястая телка в одном пеньюаре, в волосах у нее застряло мелкое крошево. Щеки и груди изрезаны.

Рука в крови - та самая, с разноцветным маникюром. Я отбежал от багажника, а Юрец врубил заднюю. Я еле успел отскочить в сторону, чуть не сбил. Падая, я заметил сбоку какое-то движение.

Надо мной нависла тень.

Гортанный возглас. Мелькнули волосы, когти. Я успел выставить монтировку, и ее тут же рвануло, а запястья выкрутились и жалобно хрустнули.

Крика своего услышал, но мне было очень больно.

Надо вставать, но шершавый, колючий тротуар сделался мягким и влажным, как язык. Я скользил по нему ладонями, подошвы разьезжались - никак не встать.

И зеленая пелена перед глазами.

Громыхнуло что-то опять.

Я открыл глаза. На меня смотрела незнакомая женщина, и радужка у глаз практически отсутствовала: сплошной зрачок. Женщина закатила глаза, всхлипнула, и в уголке рта у нее появилась кровь.

Потом белок перестал мелькать за ресницами, и в глазах возникло удивление.

– Я здесь?
– спросила она. А потом выплюнула черный сгусток. Тело ее пробрала судорога. И все.

Умерла.

Я поглядел на ладони. Щиплет почему-то, и кровь. Схватил гвоздодер и потянул. Он чавкнул и вылез из раны. Для меня в этот момент ничего не существовало, кроме гвоздодера. Я не осознавал, что тяну его теперь уже из трупа незнакомки, и не слышал, как газует и сигналит Юрец, чтоб привлечь мое внимание.

А потом мир вернулся в привычное русло и на меня навалились все эти звуки, скопом - вопли и выстрелы.

Железо скрежетнуло по кости. Острие вошло аккурат в грудинный хрящ, он гибкий и подвижный - это как раз центр солнечного сплетения. Я занимался на брусьях, и как-то неудачно может, опустился, и грудину прострелила боль. Неделю болел еще, хрящик этот.

Женщину эту я видел пару раз, но как зовут - фиг знает. Босая, в цветастом халате.

Из двора Юрки спиной вышел... Рифат, сосед. За ним, скаля зубы и рыча, вышла девка с маникюром. Я засмотрелся на груди. Огромные, минимум размера четвертого.