– Успели, – вздохнул Олег, вспоминая выгоревшие дотла дома и руины на месте бывших цветников. – Но только не я начал эту войну.

– Тогда закончи ее, знахарь. Найди ключ, и ты лишишь колдунов их силы.

– Ключ сам пришел мне в руки. Но ныне он далеко. Очень далеко. Чтобы выпустить его из тайника, нужно совершить прыжок не только через версты, но и через века. Посоветуй мне, Похвист, как это сделать?

– Нет, знахарь, так дело не пойдет, – расхохотался бог непогоды. – Твоя загадка оказалась трудной, но тем и интересной. Я обещал награду, признаю. Но ты просишь не награды. Ты просишь службы, трудной и долгой. Такого уговора не было. Даже великий Сварог не посягает на мою волю.

– Тогда награди меня своей волей, повелитель туч и ветров. Сделай так, чтобы завтра с рассветом начался буран столь сильный, какого не бывало. Чтобы носа из дома никто не смел высунуть. Однако же чтобы вокруг меня на десять шагов царили тишина и покой. Такое сотворить тебе по силам?

– Мне по силам куда больше, нежели ты думаешь, ведун, – гордо вскинул подбородок улыбчивый паренек. – Думаешь, я не понимаю, зачем просят о такой милости? Нет, не бойся: раз урядились, твою просьбу я исполню, сбежать помогу. Но ответь, знахарь, нечто не кажется тебе, что нежить и шаловливые ведьмы могут оказаться куда лучшими друзьями, нежели те, кому ты помогаешь, не получая даже малой благодарности? Может, стоит и тебе отпробовать хмеля в моей корчме? Зачем изводить нежить, коли с нею жить веселее, а возможности для баловства куда как поболее? Что скажешь, ведун?

– С нежитью, может, и веселее, – не стал спорить Олег. – Да только смертным меня угораздило родиться. Размолвки размолвками, но все едино с ними я на одной стороне. Мелкие обиды не стоят большой измены.

– Разве я предлагаю тебе кого-то предавать? – Для бога непогоды любая фраза становилась поводом для смеха. – Я звал всего лишь посидеть в корчме. Смотри, знахарь. Коли надумаешь – зови. А коли я по загадкам соскучусь, так и сам, без приглашения приду. Ступай, собирайся в дорогу. Завтра я тебе калитку отворю.

– Пирожки не забудь, – не удержался Олег. – Радоша старалась.

– Не намекай, – покачал головой Похвист. – Сам в любимчиках. Ступай отсель. День короткий, сделать тебе надобно немало. У меня же здесь тоже хлопоты имеются...

Дальше все было очень и очень просто. Перед ужином Олег добавил в общий котел совершенно безвредной сон-травы, сам же, сославшись на сытость, есть не стал. Женщины быстро сомлели, забрались на полати – и он смог спокойно собраться, чтобы перед рассветом оседлать коней, навьючить заводных, а когда с первыми лучами на Чалово вдруг обрушилась снежная буря – спокойно выехать за ворота.

Он даже не знал, сидит ли под березой положенный сторож или прячется от ветра и поземки дома в тепле: на расстоянии нескольких шагов в любую сторону вокруг ведуна выла и кружилась плотная белая стена. Стихия разметала сугробы впереди вплоть до вымороженной земли, расчищая дорогу, и высоко засыпала пролесок за его спиной, превращая в непролазные снежные валы, уничтожая малейшие следы прошедшего здесь путника. Как и положено колдуну, Середин исчез из деревеньки ночью, пока все спали, в самую лютую непогоду, неведомо как и неведомо куда. Когда жители укладывались – был. Как поднялись – только что и увидели, так пару стоптанных сапог, оставшихся стоять возле двери.

Пурга бушевала вокруг путника весь день, до самых сумерек. И пока он выбирался на большую дорогу, и когда скакал по тракту. Олег повернул на север, в сторону будущей Твери, пока еще не обзаведшейся крепостью. Он подозревал, что, если деревенское «общество» и вышлет за ним погоню, то в первую очередь направит ее к Мурому. По пути, который ему известен. Туда, где дорога считается проезжей, где город ближе, где у ведуна есть кров. Но Середин пока еще не стремился вернуться в знакомую пещеру. Он хотел найти православный храм, купить и освятить серебряный крестик и примотать его к руке. Получить наконец-то амулет, способный предупреждать о колдовских созданиях или иных проявлениях магии.

Застоявшиеся лошади шли ходко, сам Середин тоже усталости не испытывал, а потому в первый день ни одной остановки делать не стал. Широким походным шагом он отмахал разом не меньше пятидесяти верст – хороший отрыв на случай погони. Следующий день отдалил его от Чалова еще на тридцать верст, потом еще – и больше Олег преследования уже не опасался. Слишком сложно организовать гонку на такое расстояние для неопытных селян с их отнюдь не резвыми рабочими лошадьми.

На пятый день тракт миновал деревню, которая угадывалась за ближним лесом только по россыпи сизых печных дымков, и на снегу вдруг обнаружились следы полозьев.

– Из веси здешней, что ли, вывернул? – удивился ведун. – Раньше на дороге вроде никого не было. Или догнал кого?

Еще час пути, и на ровном участке тракта он различил впереди, чуть не в версте, трое саней и одного верхового путника. Олег перешел на рысь, но нагнал попутчиков только через полчаса, когда те уже свернули в низине на поляну между двумя плакучими ивами, склонившимися над снежным полем.

«Ивы – значит, не поляна, а озерцо, – промелькнуло у ведуна в голове. – Летом здесь, верно, хороший водопой».