– Племена там ныне немногочисленны, вооружены плохо и русскому порубежью не угрожают, ибо булгарам враждебны, а иначе, чем через Булгарию, им сюда пути нет. Пройти кругом, через Волгу они не способны. Больших лодок у них нет.

– Славно, – кивнул князь. – Сами как возвернулись? Через Булгарию али иным путем?

– Иным... – многозначительно улыбнулся Олег.

Правитель поджал губы, оценивающе вглядываясь в собеседника, хлопнул в ладони:

– Эй, кто там есть за дверью?! Меда полынного нам сюда, снетков и двух писцов умелых. Чует мое сердце, услышим мы ныне немало интересного.

Олега расспрашивали больше двух часов, обстоятельно и с интересом, умягчая хмелем, угощая рыбой, дружелюбно пытаясь подловить на неточностях. Правда, безуспешно: ведун рассказывал правду, а при этом редко путаешься в повествовании.

Закончились расспросы так же, как и начались: князь хлопнул в ладони и поднялся.

– Еще немного, други, и вместо обеда нам придется мечтать об ужине. Мыслю, надобно нам всем отвлечься от интересных путешествий гостя нашего и перейти в трапезную. Не токмо любопытство, но и чрево свое усладить.

Трапезная дворца оказалась чуть не вчетверо больше горницы, с троном, а потому в центре ее поддерживали четыре толстых резных столба. Стол шел вдоль стен, причем со стороны стены возвышались широкие кресла с подлокотниками и прямыми спинками, а снаружи – стояли обычные скамейки, пусть и обитые крашеным васильковым войлоком. Окна выходили сразу на три стороны: высокие, широкие, светлые, по четыре на каждую стену. Вот только сквозь слюду разглядеть, куда они выходят, не представлялось возможным.

Несмотря на размеры помещения, здесь было тесно – в трапезной собралось множество женщин в платьях и сарафанах, в платках, понизях и кокошниках. Сверкали золотом и самоцветами серьги, ожерелья, височные кольца и широкие браслеты. На фоне их ярких нарядов расшитые ферязи и шелковые рубахи мужчин терялись – в первый миг Олегу даже показалось, что их нет вовсе.

Хозяин дома степенно прошел во главу стола, опустился на кресло с самой высокой спинкой. Следом не без суетливости устремились прочие гости, распределяясь вдоль длинной пустой столешницы. Местами вспыхивали перебранки – туда тотчас кидались холопы в простых рубахах, уговаривали, успокаивали, иногда бегали к князю за советом и возвращались обратно, неся его волю.

Середин понимал: бояре распределяются по старшинству. Кто ближе к правителю сидит – тот, стало быть, и главнее. Годислав тоже ринулся доказывать древность рода, забыв про друга. Олегу же тут вообще никакого титула не полагалось, а потому он спокойно ожидал, когда останутся свободные места, дабы сесть крайним.

– Ведун Олег? – почтительно уточнил русый холоп, склонившись перед Серединым. – Княже просил тебя на место достойное усадить. Прошу пожаловать...

Знатного кресла ведуну не досталось, подворник усадил его на скамью. Зато – почти напротив князя, рукой достать можно. По эту сторону, кстати, он оказался не один. На пир были приглашены и волхвы в их скромных одеяниях, и простые воины, носившие вместо вышитых ферязей и шелковых рубах стеганые поддоспешники, и даже какие-то странные личности в цветастых атласных халатах и остроконечных колпаках. Их было трое, и только они из всех гостей не отводили от Олега недовольных взглядов. Похоже, Середин уселся на их законное место.

Наконец все кресла оказались заняты, примерно треть скамеек – тоже. Торжественно распахнулись двери, длинной чередой в зал пошли слуги, внося блюда с целыми поросятами и лебедями, осетрами и карпами, с грудами залитого соусом мяса, с кувшинами и кубками. В считаные минуты стол заломился от ароматных и красивых яств, перед каждым гостем оказался кубок, тут же наполненный до краев одним из холопов, и большой кусок хлеба, заменяющий по обычаю тарелку.

– Благодарю вас, бояре, что почтили своим присутствием мой дом, – поднял кубок русский князь. – Прошу вас отпотчевать, чем боги порадовали.

– Здрав будь, княже! Долгие лета! Слава, слава! – отозвались здравицей мужчины. Женщины осушили свои емкости с тихой скромностью. Крики сменились торопливым чавканьем.

Олег, вынув из чехла на поясе ложку и достав маленький обеденный ножик, нацелился было переложить себе с блюда несколько кусков убоины – но тут сзади зазвучали струны, и он от неожиданности отпрянул от стола, повернул голову. В центре трапезной на лавке, вскинув лица к потолку, сразу трое гусляров жалобно затянули:

Слушать гусляров с лавки, сидя к ним спиной, было неудобно. Поворачиваться спиной к столу – оскорбительно для князя. Олег выбрал меньшее зло: занялся трапезой, снова потянувшись к убоине.

– Обожди, ведун, – внезапно обратился к нему князь. – То не лучшее из угощений. Вот, отпробуй это...

Правитель отрезал от спины осетра большой кусок, передал Середину на подставленный кусок хлеба.

– Благодарю за честь, княже, – кивнул Олег, поднял кубок: – Твое здоровье! Долгих тебе лет и покоя твоему княжеству.