Лилит отложила альбомные листы с рисунками в сторону и, повернувшись к юноше, обняла его. Не ожидавший подобной близости, Сэм в первое мгновение растерялся, а затем, не уверено, но все же обвел руками вокруг талии девушки, прижавшись щекой к ее волосам, вкусно пахнувшим шампунем с кокосом. Его давно никто не обнимал. Примерно с тех пор, как мама ушла. И сейчас это тепло было очень приятно парню, он вдруг почувствовал себя нужным. Не как средство для заработка, а как человек.

Внезапные шаги, раздавшиеся совсем близко от закрытой двери, заставили Лилит резко отстраниться от Сэма и столкнуть его с кровати на пол.

— Это мама, спрячься, — прошипела она, вскакивая на ноги и бросаясь на стул возле стола.

— Лили, милая, я… — Сьюзан приоткрыла дверь и хмуро уставилась на дочь. — А ты чего запыхавшаяся?

— Я только что искала гуашь, — соврала Лилит. — Всю комнату перерыла, а краски оказались в ящике стола, представляешь?

— Так чего же ты их не достанешь?

— Так не успела, ты пришла, — девушка поспешно открыла верхний ящик, но, не обнаружив там баночек, закрыла его и, улыбнувшись матери, открыла второй ящик, с облегчением увидев там нужные краски.

— Мы с отцом ложимся спать, да и тебе бы уже пора, — заметила Сьюзан, бегло оглядев комнату, в которой, на первый взгляд, все было нормально. — Завтра на учебу, ты еще помнишь?

— Конечно, — покивала Лилит, с ужасом наблюдая, как мама подходит к кровати.

Сьюзан забрала пустую тарелку из-под бекона и недоеденные куски хлеба:

— Ты не наелась за ужином?

— Я весь вечер рисовала, видимо, за работой проголодалась, — непринужденно пожала плечами девушка.

Проводив мать из комнаты, она обежала кровать, из-под которой, кряхтя, вылезал Сэм.

— Чуть не попались, — выдохнула Лилит, а затем тихонько рассмеялась. — Я еще никогда не была такой непослушной, даже обидно немного, упустила, наверное, кучу возможностей и веселья.

Сэм улыбнулся, выпрямившись во весь рост:

— Спасибо, Лил, — поблагодарил он. — За вечер… и за еду… — добавил он, слегка покраснев.

— Увидимся завтра? — спросила Лилит. — На Джубили-стрит… я приду.

Юноша облизал губы:

— Мы завтра будем в другом месте…

— Зачем вы так часто меняете места? — не понимала Лилит.

— Так нужно, просто… И, знаешь, не стоит тебе приходить, ведь ты теперь знаешь, где я живу, давай я сам завтра приду? Вечером?

— Мне нравится слушать, как ты читаешь…

— Я почитаю тебе, — Сэм осторожно взял ее за руки. — Будет сеанс личного чтения… Если хочешь, можешь даже заказать свой любимый отрывок, м?

— Монолог принца Хэла, — улыбнулась Лилит. — Очень хочу услышать его в твоем исполнении.

***

— Я знаю всех вас, но до срока стану

Потворствовать беспутному разгулу;

И в этом буду подражать я солнцу,

Которое зловещим, мрачным тучам

Свою красу дает скрывать от мира,

Чтоб встретили его с восторгом новым,

Когда захочет в славе воссиять,

Прорвав завесу безобразных туч,

Старавшихся затмить его напрасно. (1)

Лилит, по-турецки сидя на кровати, с улыбкой слушала приятный голос Сэма, расхаживающего по всей комнате, играя театр одного актера. Он вышагивал, по привычке обращаясь к ней, как к своему зрителю, а иногда разговаривал с людьми на ее рисунках, развешанных по стенам комнаты.

Закончив монолог, Сэм, скорее по выработанной привычке, поклонился и чуть ли не с разбегу плюхнулся на кровать девушки, перевернувшись на спину и закинув руки за голову. Этот жест был уже настолько привычен для него, что юноше казалось, будто они с Лилит всю жизнь проводили вечера вместе, хотя они были знакомы всего неделю, в хорошую погоду гуляя по ближайшим кварталам, а в плохую сидя у нее дома.

— Удивительно, — восхитилась девушка, обернувшись на юношу, — ты выучил монолог всего за несколько дней.

— Я привык учить, — дернул подбородком Сэм. — Память натренирована.

— Почему ты не говоришь мне, где сейчас выступаешь?

— Потому что я не хочу, чтобы ты приходила, — честно ответил парень, привстав на локтях.

Лилит дернула плечом, не став расспрашивать дальше. В конце концов, она надеялась, что разговорит его, что когда-нибудь, чуть позже, она сможет стать той, кому Сэм доверится.

— Я схожу за едой, — произнесла она, собираясь встать с кровати, но внезапно почувствовала, как ее кисть сжали теплые пальцы.