Злобно зашипев, S-01 швырнул тело учёного в стену. Оно сползло вниз по ней, раскинув безжизненные конечности в стороны и опустив голову, из-за чего складывалось впечатление, что мужчина просто присел на пол отдохнуть. Первый Объект и забыл, насколько люди могут быть хрупкими, как легко «случайно» оборвать их жизнь раньше времени. А пожирать покойников не так интересно, сразу пропадает чувство близости. Тем не менее, седоволосый людоед решил быть не слишком расточительным.

Он сделал жест рукой, направленный на труп, будто подзывая его к себе, и, через несколько секунд, кое-что произошло. Сперва, разорвалась залитая кровью ткань тёмно-коричневого свитера на груди ученого. Затем, с грудной клеткой начала происходить удивительная метаморфоза: кожа и грудные мышцы, а затем, и кости, словно расступились, без шума и ощутимого сопротивления, и, из груди учёного, точно птичка из клетки, вылетело сердце. Всё это выглядело примерно так же чудно, как если бы кожура апельсина сама почистилась и спала бы со съедобной части, а так, вдобавок, ещё и на дольки самостоятельно разделилась.

Сердце учёного влетело в аномально-широко раскрытую пасть S-01, и тот принялся торопливо, но, в то же время, со смаком его пережёвывать. Убитый им мужчина был довольно упитанным, и сердце у него было большим, мокрым и «жирным». Такие сердца Объекту нравились куда больше, чем те, что принадлежали атлетам… Да, за более, чем семьдесят лет жизни, у Первого Объекта успел сформироваться свой вкус. И свои повадки во время кровавой жатвы. Например, сейчас, когда в исследовательском комплексе ещё столько жертв осталось, он не собирался тратить время и обгладывать дохлую тушку. Самую лучшую её часть S-01 всё равно уже съел.

Первый Объект пошёл вперёд по длинному коридору Блока «Б». Его босые ноги громко шлёпали по полу, и звук этот эхом отражался от стен. Другие Объекты, увидев его, словно обезумели. Начали орать, биться головами о стекло, молить его освободить их, шептать, чтобы он убил тут всех ублюдков-сотрудников. S-01 улыбнулся им. В камерах, мимо которых он проходил, загорались лампы, начинали светиться ослепительно-ярко, после чего, взрывались. Длинные волосы Объекта выглядели так, словно он сейчас находился в невесомости, струясь куда-то вверх белыми змеями.

Остановился Альбинос возле камеры S-310. Мартинес, услышав шумиху, уже давно проснулся и вскочил на ноги, а, увидев S-01, на мгновенье, забыл дышать. Пускай, он никогда не видел лица Первого Объекта, с первого же взгляда Калеб понял, что это он. Его ауру ни с чем нельзя было спутать. Стоит ли говорить, что великан был в шоке? Раньше о новой встрече с Первым Объектом он мог только мечтать.

— Так значит, тебя зовут Калеб? — спокойно, как ни в чём не в бывало спросил седоволосый, отчего Мартинеса передёрнуло.

— Д… Да, — почему-то, сейчас, Калеб почувствовал себя мальчишкой. S-01 тоже это чувствовал в это мгновение. Он ощущал себя ребёнком, стаявшим перед чем-то непознанным, незнакомым, манящим его, но, в то же время, пугающим. Тяжело поверить, но были в этом мире вещи, которых Первый Объект боялся.

— Будешь моим другом? — вопрос прозвучал столь робко и неуверенно. Удивительно ещё, что щёки альбиноса не покраснели. Осмыслив вопрос, Мартинес довольно ухмыльнулся.

— Конечно, — получив желаемый ответ, S-01 приставил указательный палец к пуленепробиваемому, укреплённому стеклу камеры Калеба. Мгновение спустя вся его гладкая поверхность потрескалась, будто смялась, и рассыпалась по полу крупными, не бьющимися должным образом, как нормальное стекло, «ломтями». Сияя от радости, Объект вышел за пределы своей темницы, с благодарностью смотря в алые глаза альбиноса. — А как тебя зовут?

Первый Объект подумал, что тут можно ответить? Ведь у него нет имени. И тут ему вспомнилось то прозвище, которым его нарекла Кохина, прятавшаяся сейчас где-то в Блоке «А».

— Можешь называть меня «Асура».

— Асура, значит… — Калеб поводил по нёбу языком, словно пытаясь необычное имя на вкус распробовать имя на вкус. – Эй, Ас, — сокращение, отчего-то, сразу седоволосому не понравилось.

— Да?

— У нас гости, — Мартинес взглядом указал на приближавшихся к ним вооруженных сотрудников. Те наготове держали крупнокалиберные автоматы, целясь в двух регенераторов.

— И правда, — Асура улыбнулся и шагнул навстречу охранникам. Те тут же открыли огонь.

S-01 мог бы растворить пули, но, после долгих лет бездействий, ему хотелось почувствовать что-то, кроме холодного прикосновения чёрных бинтов к телу, а раскалённый свинец, вонзающийся в плоть, отлично бодрил. Всё его обнажённое тело решетило, пули попадали ему в голову, грудь, руки, ноги, но это ни на секунду его не останавливало. Первый Объект стремительно ускорял шаг и вот, уже бежал навстречу военным, с ужасом осознающим, что у них кончается боезапас. Поначалу, Асура думал прикрывать собой Калеба, но, к своему удивлению, Первый Объект обнаружил, что S-310 бежит рядом, столь же стойко выдерживая свинцовый дождь и лишь прикрывая глаза рукой от попаданий. Объекты кровожадно ухмыляются друг другу, прежде чем врываются в толпу охранников, наполняя коридор их криками.

Калеб подхватил ближайшего военного за грудки, словно пушинку, с силой швырнув его в пуленепробиваемое стекло, отчего оно треснуло. Ещё один такой удар о стену и ещё. Хоть этот мужчина и был в шлеме, здорово приложившись затылком несколько раз, он чуть не потерял сознание и сейчас стоял на ногах, лишь потому, что Мартинес его держит. Охранник смотрел на людоеда-переростка помутневшими глазами и видел, как тот облизывает губы в предвкушении. Объект рывком сорвал с мужчины шлем, раскрыл рот настолько широко, насколько мог, притянул охранника к себе и начал погружать его голову в пасть, напоминавшую медвежий капкан. Дезориентированный военный толком не мог понять, что с ним происходит, а макушка его тем временем уже скрылась в огромном рте Объекта. За ней, последовал лоб, а предела своего Калеб достиг, когда голова мужчины по самые глаза оказалась в его пасти. Кажется, только теперь военный понял, что его ждёт, и забился в истерике, но было уже слишком поздно. Мощные челюсти S-310 начали сжиматься, его зубы, растущие в несколько рядов, первым делом, погрузились в глазницы и носовое отверстие. С затылком справиться было сложнее, всё-таки это прочнейшая часть черепа, но и он долго не продержался. Набив рот, Мартинес выпустил из рук военного, голова которого теперь была похожа на вскрытую консервную банку, и ринулся к следующему военному, ломать хребты и черепа, рвать врагов на куски. Про себя, он ухмыльнулся, пережёвывая деликатес, ради которого стоило попотеть. Всё-таки пропитанный «соками страха» мозг — самый вкусный! Да и хруст верхушки черепа военного ему тоже нравился. Было в нём что-то, щекочущее слух… Кости S-310 тоже глотал, поскольку кислотность его желудочного сока позволяла переварить и их.