— О чём думаете, Кохина-сан?

— О Первом Объекте, — ответила Накамура, ковыряясь в каше ложкой. Первые несколько секунд она не замечала, что как только эти слова слетели с её губ, докучавшие ей учёные замерли, забыв о том, что их рты полны пищи, которую пора бы уже проглотить.

— Вот как… Понимаю. От мыслей о нём тяжело отделаться, поверьте, я знаю, — японка серьёзно, с решительностью во взгляде посмотрела мужчине в глаза и твёрдо заявила:

— Я хочу узнать о нём больше. Прошу, расскажите мне, — Ричард усмехнулся, в отличие от своих коллег, сохраняя абсолютное спокойствие.

— Что бы Вы хотели узнать?

— Всё! Откуда он взялся? Как его зовут? На что ещё он способен? И почему он сбегает, но позволяет себя поймать?

— Боюсь, на все эти вопросы у меня нет ответов… О прошлом S-01 даже сам S-01 ничего не знает. Он утратил память о своей жизни до того, как Организация заполучила его. Хотите знать его имя? Их много. Айн, Прима, Первый, Альфа, Экзекутор, Машина судного дня — всё это его кодовые имена, но настоящего имени у S-01 нет. Он не помнит своего имени, а может быть, у него его никогда и не было. И причина, по которой он раз за разом позволяет себя схватить, мне тоже неизвестна. Я ведь уже говорил, что Первый Объект не идёт со мной на контакт, и шанса расспросить его о таком у меня не было.

— Значит, Вам больше нечего о нём поведать… — кажется, Ричард даже немного оскорбился от такого заявления, но Кохина этого и добивалась. Она хотела его спровоцировать, вытянуть из него ещё хотя бы крупицу информации.

— Поймите одно: S-01 аномален. Аномален даже для Объекта, а ведь для них аномальность является нормой. О нём и его способностях до сих пор известно столь мало… Даже о чёрных дырах мы знаем больше, чем о нём. А о чём-то столь непознанном можно рассказывать и рассказывать бесконечно долго. В особенности, о его способностях. Помните, я сказал, что его регенерация превосходит самоисцеление Калеба? Скажите, разве из этого не напрашивается логичный вопрос?

— …Почему Организация изучает способности к регенерации Калеба, а не S-01? — зелёные глаза Дойла заблестели, словно два изумруда.

— Правильный вопрос. А ответ таков: способ, который использует Первый Объект, восстанавливаясь от повреждений, подвластен лишь ему одному. Для того, чтобы в полной мере понять причину этого, нужно иметь представление о человеческой душе. Скажите, Кохина-сан, где находится душа человека? — сидевшие рядом учёные устало вздохнули. Их, похоже, Ричард уже успел достать подобными философскими беседами, но вот Кохине, в отличие от них, было до безумия интересно.

— Некоторые заявят, что она заключена в сердце, но это не научно. Если душа — это сознание и разум, то она заключена в мозгу.

— Верно! — мужчина даже хлопнул в ладоши. Ему явно не хватало собеседников вроде Накамуры, готовых внимательно его слушать, но в то же время, принимающих активное участие в разговоре. — Если сейчас мне прострелят голову, разве продолжу я эту нашу чудную беседу? Нет! Я буду мёртв, мои жизненные процессы приостановятся. На Калеба это правило тоже распространяется, пусть и не в полной мере. Обширное повреждение его мозга приведёт к временной смерти и он не «оживёт», пока мозг не восстановится. А с Первым Объектом всё не так. В ходе экспериментов и стычек с вооружёнными силами Организации голова S-01 не единожды была уничтожена. Безголовое тело продолжало функционировать, ходить, сражаться и убивать, сохраняя полную дееспособность. И это далеко не всё. Порой, всё его тело было полностью уничтожено, но он незамедлительно начинал восстанавливаться. Другими словами, его сознание существует вне мозга и даже вне тела. Тело — лишь физическая оболочка, которую он способен собирать по частям. В каком-то смысле, это даже нельзя назвать регенерацией. Скорей уж Первый Объект играет в конструктор на молекулярном уровне. Лично я считаю, что с учётом этого, S-01 мог бы с лёгкостью полностью менять свою внешность, становясь совершенно другим человеком, но, по какой-то причине, он этого не делает. Зато, он любит «играться» с мелкими деталями своей внешности. По настроению он удлиняет волосы, меняет рост, вес и внешний возраст. Из-за этого, его крайне сложно охарактеризовать, как юношу, мужчину, старика или ребёнка. Можно лишь сказать, что он — существо мужского пола. Всё остальное крайне неоднозначно.

— Разум, существующий вне тела? Это повышает мой интерес до ста двадцати процентов! — Ричард довольно улыбнулся, довольствуясь реакцией японки. — А что насчёт его «разрушительного потенциала»? Ведь одной регенерацией нельзя заслужить шестой уровень опасности.

— Верно. Есть и другие способности, причём, не все они нами раскрыты и изучены. Наиболее опасная его сила — это что-то среднее между телекинезом, гравитационной аномалией и воздействием на живые объекты на клеточном уровне. И эту его силу сдерживать сложнее всего. Даже со всем тем препаратом, которым мы его накачиваем, и с «костюмом» и «троном», устройство которых я могу объяснить лишь магией, мы всё ещё не способны полностью его подавить. Помните красную линию, очерченную вокруг S-01? Стоит её переступить, и окажешься в зоне его поражения. Страшная смерть ждёт тех несчастных. Первый Объект никогда не убивает сразу, он мучает своих жертв, переламывает все кости в их телах усилием воли, выворачивает наизнанку и превращает их в молекулы в пыль. То же самое он способен проделывать и с неорганическими объектами. Единственная причина, по которой Первый Объект не обращает в прах всё живое вокруг, едва освободившись, в том, что он не любит, чтобы еда пропадала даром.

— Вы говорите о нём с такой страстью. Должно быть, Вы всей душой ненавидите S-01? — вдруг учённые и охранники, не только за этим, но и за соседними столиками, начали прыскать в кулачки, а некоторые и вовсе засмеялись в голос. Лишь один Ричард, наоборот, слегка помрачнел. — Я что-то не то сказала?

— Нет, Кохина-сан. Просто Вы себе даже не представляете, насколько ошибочно Ваше предположение, — мужчина снял очки, протёр их рукавом в своей излюбленной манере и, надев обратно, сильно изменился в лице, улыбнувшись, как-то даже воинственно, наперекор усмешкам. – Я? Ненавижу S-01?! Да я в него безнадёжно влюблён! Он прекрасен в своей ненависти ко всему и вся и обворожителен в своей тёмной, аморальной сущности! Само его существование — это трагедия, но, в то же время, комедия! Он силён и он слаб! Счастлив и печален! Несокрушим и хрупок! Безумен и рационален! Он — сплошное противоречие, и всё это в нём мне нравится… Жаль только, что это безответная любовь.

К концу этой пламенной речи все, кто смеялся над мужчиной, посерьезнели и теперь покачивали головами, неодобрительно перешёптывались и даже крутили пальцем у виска. Один из охранников буркнул:

— Вот из-за таких заявлений тебя все и считают безумным учёным…

— Думайте, что хотите, но все мы прекрасно знаем, что для Организации я важен, и потому, все мои странности мне прощаются. А о себе вы можете сказать то же самое? — на Дойла все махнули рукой, по большей части, потому что ответить, в общем-то, было нечего. Всё-таки он являлся учёным с высочайшим уровнем допуска, а значит, для Организации был ценнее всех местных сотрудников вместе взятых. Ричард же, заметив, что Накамура закончила трапезу, улыбнулся ей: — Пойдёмте, я покажу Вам апартаменты, в которых Вам предстоит жить.